— Слезь сейчас же!

На глаза навернулись слезы, а руки принялись отчаянно тянуть вверх несчастный корсет.

— Лер, всё в порядке. Это я. Всё хорошо.

Нет, он совсем не понимал.

— Отойди от меня... — Весь кошмар случившегося навалился мне на плечи тяжелым грузом, и даже смотреть на Никиту стало больно.

Долгих пять лет я не позволяла никому делать с собой подобное. Не хотела никакой близости. Ругала себя после поцелуя в коридоре. А стоило одному наглому типу снова подойти поближе, как вся моя выдержка вместе с гордостью куда-то исчезла.

— Родная, тише. Ничего плохого не случилось.

Вместо того чтобы отойти или раствориться в воздухе, как сделал это пять лет назад, Никита подхватил меня с сиденья и усадил к себе на колени.

— Тише, тише, маленькая. — Он сам поправил корсет и подол. Сам аккуратно стер мокрую соленую дорожку с моей щеки.

— Господи, как ты меня замучил!

Я все-таки ударила его в грудь. Со всей силы. Не думая о боли, которую могу причинить, или о последствиях.

Если бы могла, ударила бы еще и себя. Так же! По заслугам. За свою слабость и стыд.

— Я замуж выхожу. — Сорвалась с колен. — Видишь платье?! — Потрясла подолом перед Никитой. — Там фата! — Указала за спину на стойку с аксессуарами. — Всё! Пойми это! Всё! Нет между нами ничего и не будет!

— Ты сама в это не веришь.

Никита рывком встал и в два шага приблизился ко мне.

— Это была просто минутная слабость.

— Еще скажи какой-нибудь бред про то, что я тобой воспользовался. — На красивых губах этого гада мелькнула улыбка.

— Я тобой... ты мной... Какая разница? — Я медленно перевела дыхание. — Главное, что все закончилось и больше не повторится.

— Я бы на это не ставил. — Никита убрал с моего лба выбившуюся прядь. — Повторится. Много раз повторится. Каждый день и ночь будет повторяться.

— Ты не путаешь меня ни с кем? — От уверенности этого мерзавца во мне такой гнев проснулся, что контролировать себя было сложно. — Может, с Кристиной? Или еще с кем-то из своих пассий!

— Тебя невозможно спутать. Ты одна такая. Моя.

Он снова попытался что-то поправить. Протянул руку. Но на этот раз я увернулась.

— Хватит. — Отступила еще на шаг, оглядываясь. — Если это попытка скомпрометировать меня перед Филиппом, то я тебе никогда не прощу!

— Ради этого француза я пальцем о палец не ударю. За это можешь не волноваться. Но и замуж за него ты не пойдешь.

— Считаешь, что имеешь право мне запрещать? Серьезно? Ты?

Из груди вырвался нервный смех, а на глаза снова навернулись слезы.

— Еще как имею!

— Да ты и мизинца на его руке не стоишь! — взвилась я. — Ты даже говорить о нем права не имеешь!

— Конечно, он же у нас святой! — В отличие от меня, Никита держался спокойно. — Детей спасает. Деньги на добрые дела собирает.

— В твоих устах это звучит как преступление.

— А он и есть преступник, — кивнул мой мучитель. — Самый настоящий преступник. Мошенник. И скоро у меня будут доказательства.

— Нет...

Я еще дальше попятилась.

— Да! — Никита не двигался с места, но, по ощущениям, настигал меня.

— Ты обманываешь. Это ложь. Я знаю его больше года. Более честного человека и придумать сложно.

— Более талантливого вора. Так правильнее.

— Если оболгать Филиппа — это такая попытка вернуть меня, то ты зря стараешься. Я не поверю никаким твоим словам и доказательствам.

— Еще как поверишь. Ты у меня умная девочка.

— И не пытайся. — Я обхватила себя руками. — Это раньше я тебя ждала и верила. Как показала жизнь, напрасно.

— Сейчас тебе нужно довериться мне в последний раз.

Застегнув рубашку, Никита вновь приблизился. Но не вплотную, а на расстояние вытянутой руки.

— Довериться... — Я словно покатала это слово на языке. Простое. Доброе. Но вкус казался слишком горьким.

— Да. Потом я представлю тебе любые доказательства и расскажу обо всем, о чем спросишь.

— Неужели? — В салоне было тепло, но меня начало потряхивать. — Даже скажешь, за что три года провел за решеткой?!

Последняя фраза сорвалась с языка сама. Я не планировала это спрашивать. После разговора с СанСанычем хотелось стереть из памяти все о тюремном сроке Никиты. А сейчас словно какой-то маятник внутри качнулся в другую сторону.

— Кто тебе сказал?

Лицо Никиты стало похожим на восковую маску. Даже морщинки возле глаз как будто разгладились.

— Какая разница? — Я равнодушно передернула плечами. — Можешь ответить, почему ты сел? Согласна принять ответ в качестве залога.

Чужое каменное спокойствие передалось мне как вирус.

— Что ты еще знаешь? — Никита произнес вопрос как робот. Холодно. Без эмоций.

— Я знаю, что ты развелся со мной именно из-за этого, — соврала, не моргнув.

— Твою ж... — Мужские губы сжались в нитку.

— Так, может, расскажешь? Я жду. Или снова посчитаешь меня недостойной знать о твоих проблемах? — усмехнулась я. — Конечно, куда мне, наивной дуре, до твоей Кристины! Ей ты, наверное, сразу сообщил. Она с тобой всегда. Это я... как трудности, так сразу за борт, чтобы не мешалась под ногами.

— Всё не так, родная.

Мужские руки обхватили меня. Спеленали по плечам, по спине, как безумную.

— Ты не знаешь, как это было больно! — вырвалось из меня криком. — Ты не знаешь, что со мной произошло!

— Я знаю