— Ишь ты, — процедил Ринат и с ехидной улыбкой добавил: — Дела-то какие. Вячеслав Андреевич, может, спирту по этому поводу разбавим?

— Нет, — рассмеялся Соколов, — ты мне зрячий нужен.

— Кстати, — сказал вдруг Миронов, — у меня есть литр французского коньяка, припрятал давно уже. Теперь, думаю, в самый раз будет.

— Опа! Конечно, в самый раз! Хотел бы сказать, что с меня лимон и шоколад, но ларёк уже закрыт. Будем дружить так, без прибамбасов. Если товарищ Соколов не против. — Искрящиеся восторгом глаза Рината смотрели на Соколова с немалой надеждой.

— Не против, конечно. Я и сам, так сказать, качественный продукт с удовольствием испробую. На юбилей-то!

— Может, и пиво варить будем, Вячеслав Андреевич? — Карпинский решил под шумок продвинуть свою идею.

— Пётр, погоди-ка! Не ранее того момента, как мы все и наше государство твёрдо на ногах стоять будем, иначе чревато.

Утро следующего дня

На следующий день после празднования Дня Ангарии, который приходился на 22 июля, Соколов провёл рабочее совещание начальствующего состава княжества. Первый раз на подобное мероприятие был приглашён Пётр Карпинский, мичман-связист, бывший начальник Удинской крепости. У Вячеслава Андреевича нашлась для Петра новая работа после того, как Удинск отдали Саляеву и его курсантам. С Карпинским Соколов поговорил отдельно, перед тем как выслушивать доклады своих помощников.

— Значит, так, Пётр. Ты зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. У тебя нет ни единого нарекания, и как человек ты мне очень симпатичен. Я хочу доверить тебе ответственную должность.

Карпинский, выслушивая похвалу Соколова, кивал и тут же мысленно прокручивал возможные варианты своего нового места работы. Да так увлёкся, что пропустил начало фразы Вячеслава Андреевича.

— …в Енисейске.

— Чего? — на автомате переспросил Карпинский.

— Я хочу назначить тебя послом Ангарии в Енисейске, — терпеливо повторил князь. — Поначалу с тобой будет Павел Грауль, он должен будет встретить караван с переселенцами. Беклемишев обещал его на этот год. У тебя будет задача общаться с Василием Михайловичем и постоянно склонять его к любому сотрудничеству с нами. Любому, будь то пополнение запасов патронов к его ружью или совместные мероприятия по поимке нарушителей острожного сбора ясака. Конечно, идеально было бы подсадить воеводу на обмен информации за деньги, но мне кажется, Беклемишев не такой простак.

— Ясно, Вячеслав Андреевич, а жёнка моя?

— С тобой будет конечно же, ты же не монах! И вот ещё что. — Князь внимательно посмотрел на Петра. — Тебе надо выправить чин какой-нибудь, дворянство, что ли. Ну, пойдём к остальным, побеседуем, Радек предлагал баронство, кстати.

По пути в комнату для совещаний, расположенную в административном здании, именуемом ангарцами «сельсоветом», Карпинский обратился к Соколову:

— Но, Вячеслав Андреевич, почему бы вам не послать в Енисейск Кабаржицкого или того же Грауля? Думаю, они справятся получше меня.

— Пётр, сейчас они мне нужны здесь. Кабаржицкий занимается детьми, ставит им мировоззрение современного человека. А Грауль мне будет нужен для формирования нашей геополитики — у него аналитический склад ума, он источник информации по истории этого мира. Да ты не принижай свои способности. Ты справишься.

— Ясно, — кивнул Карпинский.

После того как ему пришлось оставить пост начальника Удинской крепости, Пётр пребывал в уязвлённом состоянии. Ему казалось, что он не оправдал надежд, не справился с полномочиями, возложенными на него с отъездом Сазонова. И вот теперь ему вновь доверили интересную и важную для их княжества работу. Значит, всё хорошо. Значит, он в обойме.

В совещательной комнате уже спорили, когда Соколов и Карпинский открыли дверь. Радек что-то жарко доказывал Роману Векшину, геологу из Петрозаводска.

— Да всё мы сможем! Только две проблемы — люди и время. Со временем и людей заменим на машины!

— Какие ещё машины? — поднял бровь Векшин.

— Паровые! Первый паровой экскаватор работал в начале тридцатых годов девятнадцатого века и заменял полсотни человек с лопатами и кирками.

— Филиал девятнадцатого века хочешь открыть тут, Николай Валентинович? — улыбнулся Соколов. — Добрый день, товарищи!

— Привет, Вячеслав. А хоть бы и филиал, главное, чтобы всё работало. Ну нет у нас нефти и двигателей внутреннего сгорания, ничего с этим не поделаешь! А Роман Евгеньевич говорит, что-де это откат в технологиях.

— Я спорить не буду, — поднял руки геолог. — На сей век паровая машина — это, конечно, предел технологической мысли.

— Вот именно! Это не откат будет, а прорыв! Зря, что ли, у Владиангарска сейчас машину дорабатываем? Кстати, скажу я вам, есть тут один парень, из крестьянских детей. Звать Антипом его — это нечто! Одарён безмерно, я его в старшие механики продвигать буду!

— Это из первых переселенцев, что ли? И уже в старшие механики? — недоверчиво проговорил Соколов.

— Он с механизмами играет, будто родился среди них! — воскликнул профессор.

Покачав головой, Соколов предложил Радеку для начала ещё глубже озаботиться механизацией деревни. Ведь чтобы кормить Ангарское княжество, необходим слаженный труд не менее четырёх сотен крестьян. Сейчас примерно так и было, но проблема состояла в том, что из поселений приходилось постоянно забирать молодых парней, юношей. Люди были нужны везде: и в пограничной страже, и на металлургическом производстве, на угольном раскопе и на золотом прииске. Пополнение постоянно просил и Кузьма Усольцев для создания конного казачьего войска на восточном берегу Байкала. А откуда их было взять? Да тут ещё литвины подсуропили — из двадцати четырёх семей лишь семь-восемь смогли обрабатывать землю и собирать урожай. И то, работая лишь на собственный прокорм, не создавая прибавочного продукта. Остальных пришлось подкармливать, а позже и раскидать по различным объектам Ангарии.

— И так делаем всё возможное в наших условиях, Вячеслав! Маслобойки уже по всем поселениям стоят, мукомольни, инструмента сколько выдали! А конные сеялки!

— Вы насчёт внедрения механизации в сельское хозяйство не переживайте, Вячеслав Андреевич! — уверила Соколова Тамара Сотникова. — Я слежу буквально за каждым наделом. Весной и летом мы с Олегом постоянно инспектируем поля, учеников наших водим, всё показываем, рассказываем. У нас посевная под контролем. Да и ребята с девчатами, которых мы натаскиваем, головастые. Кто не хотел или не тянул, мы не заставляли. Зато смена нам будет достойная.

— Вот-вот! Давайте каждый будет заниматься той работой, которая у него лучше всего получается. Вот мы с мужиками сейчас корпим над паровиками, это наша епархия. Кстати, и у нас есть несколько учеников, которых, знаете ли, я хотел бы иметь у себя в ассистентах там, дома!

Потом Дарья обстоятельно рассказала о мерах по более глубокому внедрению санитарно-гигиенических норм в ангарское общество, о правилах личной безопасности каждого гражданина. Обязательные банные дни и регулярная стирка белья, уборка помещений и территории посёлков не только для русских, но и для живших в самой непосредственной близости к посёлкам тунгусов. Учеников у Дарьи и остальных медиков было меньше, чем у остальных педагогов, зато Дарья посвящала им столько времени, сколько родному сыну не уделяла. Но Вячеслав не роптал — днём с сыном занимались в детском саду, что находился в самом центре кремля, пристроенный к клубу с солнечной стороны.