образуя тёмное пятно на белом кружевном платьице. Руки ребёнок держал за спиной.

— Отдав душу и кишки, — вкрадчивым шёпотом закончила девочка, резко махнув рукой, в которой оказался зажат большой ржавый нож.

Отец Корвин дёрнулся от острой боли, которая прострелила его живот, и попытался прикрыть рану ладонями, но ребёнок оказался проворнее, запустив туда руку первым. Девочка даже высунула длинный чёрный язык от усердия, пока что-то целеустермлённо искала среди внутренностей служителя церкви. Наконец, её лицо озарила радость, и она резко дёрнула рукой на себя.

Отец Корвин с ужасом смотрел на свою печень, находящуюся в детских ладошках. Несмотря на угасающее сознание, церковник успел увидеть, как ребёнок сначала с удовольствием лизнул свой трофей, а следом и вовсе откусил от него немалый кусок. И, подняв перепачканное в крови лицо, заливисто засмеялся. Детский смех вновь заполнил собой всё пространство. Только теперь в него вплетались крики боли и ужаса убиваемых обитателями нижнего плана монахов.

***

— Паша! — воскликнул Мишико, исчезая в перламутровой вспышке.

— Пожри тебя пустота! — рыкнул Вел, заставляя себя переставлять налившиеся свинцом ноги ещё быстрее. Демонолог уже и забыл, когда он последний раз так выматывался.

Улица, на которую их вывел сотник баронства Герхард, выглядела плачевно. Часть домов просто исчезла, раскидав по окрестностям обломки собственных стен и крыш. Лишь почерневшие каменные дымоходы почему-то устояли перед световым штормом, устроенным начинающим магом, и теперь одиноко возвышались мрачными надгробиями на месте гибели приютивших их жилищ.

У тех домов, которым повезло оказаться подальше от эпицентра сражения, были вырваны целые куски из стен.

Так что продвижение и без того истощённого мастера тьмы затруднялось ещё и тем, что улица буквально была завалена строительным мусором. Едкий пот жёг глаза демонолога, но он всё равно не отрывал взгляда от лежащих на прихрамовой площади тел, над которыми стояла на коленях найденная ими девочка. Рядом с девочкой навис старик в рясе. На руках старика пригрелся малыш Вали. За его спиной медленно собирались люди. Много людей.

— Только не помри, малыш, — прохрипел мастер тьмы, ещё поднаддав, — ты от меня так просто не избавишься.

— Жив? — внезапно появившийся возле Мали паладин склонился над телом своего ученика.

Девушка часто закивала, не отрывая взгляда от Павла. Мали аккуратно положила его руку к себе на колени и нежно коснулась обожжённой до черноты ладони начинающего мага. От её руки медленно потёк мягкий белый свет.

— Мне нужна вода и чистая ткань, — коротко произнесла Мали.

Паладин кивнул и поднялся.

— Сейчас всё принесут, дочка, — опередил его отец Авель и, подозвав к себе одного из прихожан, принялся что-то тихо ему перечислять.

Мишико внимательно посмотрел на церковника, но решил отложить все вопросы до более подходящего времени.

— У него сильное истощение, — тихо заговорила юная ведьма. — Ещё немного, и он бы сам себя выжег. Сейчас ему нужен отдых и должный уход.

Паладин кивнул и, устало выдохнув, посмотрел на залитое кровью лицо своего ученика. Его потряхивало. И он поймал себя на мысли, что, пожалуй, впервые после того как узнал о гибели Искры, он переживал за кого-то. Впервые с того момента его сердце выбивало напористый южный танец, вместо размеренного северного ритма. Неужели он так успел привязаться к этому худощавому парню? Осознание этого факта заставило его улыбнуться. Так, улыбаясь, блондин бегло глянул на искорёженную железку, некогда бывшую мечом юного мага, и, отпихнув её ногой в сторону, принялся внимательно изучать тело убитого монаха.

— Арэль?! — удивлённо просипел подоспевший мастер тьмы. — Так ты жив, старый пердун?! А мне говорили, что твой прах по всему континенту ветром разнесло.

Отец Авель вздрогнул и медленно поднял глаза на демонолога.

— Кхм… Отец Авель, — поправил мастера тьмы церковник. — Тебя-то, Вел, тоже в нижнем мире с факелами ищут. Бедолаги ещё не подозревают, какое дерьмо им достанется после твоей бесславной кончины.

— Нет, Миш, ты это слышал?! — распалялся демонолог. — Кстати, ты в курсе, что это вроде как ты его своим молотом приголубил? Вот! Познакомься со своей мнимой жертвой!

— В-вы… Тот, о ком я думаю? Вы Мишико Молот? — голос отца Авеля слегка дал петуха.

Паладин поднял тяжёлый взгляд своих голубых глаз на человека в рясе.

— Он нам помог, — юная ведьма истолковала происходящую перепалку по-своему.

— Я твой должник, — посмотрев в глаза отца Авеля, кивнул паладин и указал ножом на демонолога. — Знакомы?

— Когда-то… Работали… Вместе, — седобородый церковник взвешивал каждое слово и смотрел на блондина, будто кролик на неспешно приближающегося удава.

— Работнички, — паладин усмехнулся и резким движением зажатого в руке ножа сделал длинный надрез на рясе погибшего монаха.

Откинув в сторону грязно-серую тряпку, которая когда-то была одеянием церковника, и внимательно присмотревшись к телу, Мишико удивлённо присвистнул.

— Сегодня прямо день встреч со старыми друзьями, — паладин зажёг светляк, чтобы как следует рассмотреть татуировку на покрытой язвами и струпьями груди изменённого. — Ну, здравствуй, Август!

— Госпо… Мишико, — негромко окликнул блондина Гери.

Паладин отвлёкся от изучения трупа и посмотрел на сотника, вопросительно подняв бровь.

— Девушка — целитель? — в голосе Гери было трудно скрываемое волнение.

— Да, — не стал вдаваться в подробности Мишико.

— А не могла бы она помочь господину?

— Это тебе не у меня спрашивать, сотник, — покачал головой паладин.

— Госпожа… — повернулся к юной ведьме Гери.

— Мали, — не отвлекаясь от перевязки бессознательного Павла, ответила девушка, — просто Мали. Сейчас закончу, и посмотрим на вашего господина. Помоги его приподнять.

— Конечно! — просиял сотник, метнувшись к юной ведьме.

Мишико пробормотал нечто одобряющее и вернулся к изучению татуировки на теле убитого его учеником монаха. Боевой серп, который обвивала колючая лоза.

— Август, Август, — тихо проговорил паладин, — во что же ты вляпался?

Мишико тяжело вздохнул и погрузился в воспоминания.

***

Они встречали тот закат, сидя прямо на парапете крепостной стены, свесив ноги вниз и прижавшись друг к другу плечами. Он и Искра. Она любила закаты. А он любил её. И это было их место. Место, где они молча проводили пару десятков минут, наслаждаясь заходящим за горизонт светилом и друг другом. Все обитатели Сурийских врат знали про эту маленькую слабость двух паладинов и старались избегать этой части стены в предзакатные минуты.

Прохладный вечерний ветерок приятно касался обожжённых дневным зноем лиц. А сытный ужин и небольшая порция вина расслабляли мышцы и обволакивали сознание, нагоняя сладкую дремоту.

— Тебя сегодня приглашал к себе настоятель? — Нария, несмотря на её мощь и грозную славу, была достаточно хрупкого, даже миниатюрного телосложения и обладала весьма тонким голоском.

Мишико покачал головой и заглянул в васильковую бездну её глаз.

— Столичные никак не успокоятся, — мягко