Наружу высунулась хмурая физиономия очкарика.

– Мертв ваш майор Сухацки, – мрачно констатировал он.

– Не может быть! – делано удивился капитан. – А как это случилось-то?

Майкл лишь опустил голову, не решившись экспериментировать с мимикой.

– Застрелен из пистолета прямо в лоб, – нехотя признался полицейский.

– Застрелен? Но кому он мешал? Он ведь всего лишь курировал учебный центр!

– Ну, не знаю, кому он там мешал, но что его убили – это факт. Хотите – взгляните сами, – пригласил офицер. – Но я бы не советовал: зрелище, честно говоря, не для слабонервных.

– А вы уверены, что это он? – на всякий случай уточнил Хокинс.

– У него в кармане права, судя по фото – он.

– Кто ж за нас так взялся? – искренне удивился капитан и потянулся к карману, чтобы достать мобильник. – Третий день наших убивают!

Он поднес трубку к уху, нахмурился и, вытянув руку перед собой, уставился на экран.

– Связи нет, – заключил он. – Что нам прикажете делать, офицер? Задержаться и дать показания? Или съездить с вами в управление?

«Да зачем ты спрашиваешь – поехали сами, по собственной инициативе!» – со злостью подумал Майкл.

– Подождите немного, – заметил очкарик, затравленно оглянувшись через плечо. – Мы осмотримся внутри, запишем ваши контакты и отпустим. Если хотите ускорить процесс, тогда, наверное, все-таки… зайдите, что ли…

Четырехглазый офицер вроде бы не походил на вчерашнего выпускника полицейской академии, но, судя по его ошарашенной мине, находить в квартирах трупы ему было в диковинку.

– Давайте, конечно, зайдем. – Хокинс охотно устремился к двери. – Что тут без дела стоять, верно, Майк?

– Да, сэр, – покорно, будто заводной телок, промычал Купер, шагая следом за шефом.

Тревога никуда не делась. Но сейчас впереди хотя бы забрезжила надежда на то, что их не станут везти в участок для приватной беседы в одной из допросных. Возможно, им даже удастся как-то отбрехаться от Тейлора.

Хотя этот пункт казался наименее выполнимым из всех.

* * *

Они стояли перед ним, склонив головы, а он хмуро рассматривал их из-под густых насупленных бровей.

– Значит, вот как вы решили поступить со мной, капитан? – произнес Тейлор наконец.

– Сэр, я…

– С каких пор вы стали решать, что для меня лучше? – будто не слыша его, продолжал генерал. – Порой я начинаю задумываться, а не слишком ли много полномочий я вам дал?

– Это письмо предназначалось мне, сэр…

– Вас всего лишь просили передать его мне, капитан! – раздраженно прогремел Тейлор, вскакивая со стула. – У нас двенадцать человек убитыми, а вы без предупреждения едете в Юму, самонадеянно взяв с собой одного лишь своего помощника. А если бы убийцы Сухацки все еще были в квартире, что бы вы делали?

«То же самое спросил у него и я!» – подумал Майкл, покосившись в сторону шефа.

– Я просто пытался защитить вас, сэр, – вскинул подбородок капитан.

– От Синдиката?

– От самого себя, – дерзко ответил капитан.

Их взгляды столкнулись, и Куперу почудился металлический лязг, будто встретились два клинка. Генерал казался куда более могучим, чем его оппонент, но и Хокинс держался на удивление неплохо.

– Ценой собственной жизни вы хотели меня защитить? – дрожащим от раздражения голосом прогремел Тейлор. – Своей и Майкла?

– Наши с вами жизни с точки зрения их значимости для солдат Легиона несопоставимы, – упрямо заявил Хокинс. – Я думаю, Майк со мной согласится.

– Соглашусь, сэр, – поняв, что отсиживаться в сторонке уже не получится, хрипло произнес Купер.

Генерал злобно зыркнул в его сторону и снова уставился на адъютанта.

– Я не хочу, чтобы мой путь к победе был выстлан костями погибших товарищей, – сказал Тейлор. – Тем более я не хочу, чтобы мой ближайший помощник умирал так глупо.

– Вы правы, сэр, – нехотя признал капитан.

– Что на счет всего этого думает полиция Юмы? – спросил генерал.

– Да ничего особенного. Пока нас расспрашивали, есть ли у майора враги и не было ли у нас с ним конфликта, приехали эксперты и живо выгнали нас с места преступления. Пока один продолжал болтать со мной и Майком, второй позвонил в соседскую дверь, и ему открыла древняя глухая старушка, которая, разумеется, никаких выстрелов не слышала и уж точно не звонила в «девять-один-один».

– То есть полицейских вызвал либо какой-то другой сосед, либо… сам убийца?

– Я склонен думать, что сам убийца, сэр. Таиться ему, во всяком случае, бессмысленно – он чисто сработал и ушел. Ну и Сухацки не просто ведь умер в бою – это была показательная казнь, а заодно очередная попытка повлиять на вас.

– Такое ощущение, что наниматель меня совсем не знает, – покачал головой Тейлор. – Остановиться – значит, сдаться, поддаться на их провокацию.

– Боюсь, если мы не отступим, они просто завалят вас телами, – заметил Хокинс. – По крайней мере пока к этому все и идет.

– И что же вы предлагаете, капитан? Выбросить белый флаг?

– Не знаю, сэр. Пока что не знаю.

– Тогда довольно об этом, – веско произнес генерал. – Терпеть не могу пустую демагогию.

Он вернулся к стулу и рухнул на него.

– Вы уже проверили предателя Сухацки?

– Да, сэр, – ответил Хокинс. – Судя по всему, майор был крысой со стажем: по крайней мере на его банковский счет уже два с половиной года поступали определенные суммы с пятью нулями.

– Удалось отследить эти перечисления?

– Нет, но очевидно, что это никак не связано с его службой в Легионе.

– Да уж, – протянул Тейлор. – Как сказала бы Таня, пригрел змею на груди.

– Как она, кстати? – воспользовавшись упоминанием о Шуваловой, поинтересовался Хокинс.

– Более-менее. Нос, как оказалось, не сломан, да и в остальном – порядок. Жалко ее. Какими же сволочами надо быть, чтобы вмешивать в нашу войну невинных горожан и женщин?

– Ну, не зря ведь говорят, что на войне все средства хороши, – пожал плечами капитан. – Это тоже стратегия.

– Стратегия банкира, – раздраженно поправил генерал. – Эдвард, видимо, решил, что раз его в Англии никто не щадил, то и он не обязан делать какие-то послабления.

– Синдикату чужды моральные принципы, сэр. Странно, что вы до сих пор удивляетесь их методам.

– Черт с ними всеми, – махнул рукой Тейлор. – Я очень надеюсь, что однажды мы положим этому конец.

– Что вы думаете о предупреждении насчет Ирана, сэр? – спросил Хокинс.