Гоблин удивленно приподнял надбровные дуги.

– Какой вечер? – выдохнул он, но тут же лицо приобрело понимающее выражение. – Эвон чего. Ты, видать, не бывал в болотах. Тут сложно разобрать, сколько шатаешься. Сейчас солнце вовсю светит. Над туманом, конечно. Клонится вниз, но до заката еще есть время.

Пока я думал, сколько времени потребуется, чтобы добежать до Мертвой степи наперевес с Изабель, найти гору Ир, добыть Талисман, Курт беззастенчиво разглядывал принцессу. Та перепуганно хлопает ресницами и жмется ко мне, как промокший щенок.

– Значит, есть время, – проговорил я под нос.

Изабель вздрогнула под пристальным взглядом зеленолицего, гоблин многозначительно ухмыльнулся.

– Ну, если ты за девкой в трясину полез, то понятно, – сказал он одобрительно. – Красивая, хоть и без клыков.

Я отчего‑то еще больше ощетинился, девушка задрожала, не зная, где спрятаться от новой напасти.

– Это Изабель, – прорычал я. – Принцесса.

На этот раз надбровные дуги гоблина вылезли на лоб и там бы и остались, не будь такими толстыми. Он восхищенно присвистнул, разворачиваясь в сторону коридора. До выхода еще несколько волчьих прыжков.

– Слышал, что ворги, ну это… круты, – сказал он ошарашенно. – Но чтоб так… Принцессу сграбастал.

Злость на болтливого гоблина растеклась по грудной клетке, я вспомнил его батлок и зло выдохнул. Пришлось снова вспоминать про загон лосей, прозрачные водопады и безмятежные леса. Через несколько секунд злость немного улеглась, дыхание успокоилось.

Мы быстро двинулись по‑над стенкой за Куртом. Я оглянулся на Изабель. Она не поняла, что имел в виду гоблин. Топает послушно, опустив испуганный взгляд, за руку держится.

Я облегченно выдохнул, прибавив шагу, поравнялся с Куртом. Пришлось подтянуть за собой принцессу, иначе она норовит остановиться.

Переступая остатки мышиной трапезы, я спросил:

– Ты как охранников обошел? Там двое на дверях стояли.

Гоблин довольно хихикнул и махнул рукой.

– Да спят они, – сообщил он буднично.

Я покачал головой. Есть у гоблина манера отрубать головы всем, кто не угодил.

– Мертвым сном? – поинтересовался я. – Их же с улицы видно. Заметит кто.

Курт даже повернулся, нижняя губа обиженно выпятилась, хотя она вообще‑то и так достаточно торчит.

– Я ж не совсем безмозглый, – сказал он, притормаживая перед выходом.

Только добравшись до двери, понял, что имел в виду гоблин. Оба стражника стоят по стойке смирно, вцепившись в двурогие пики, шлемы надвинуты на глаза. Из‑за этого мерное сопение звучит громче, чем положено.

Изабель вцепилась в меня обеими руками, я успокаивающе похлопал ее по ладошке. Она чуть ослабила хватку, но отходить побоялась.

– Ты что с ними сделал? – спросил я, проходя между стражами.

– Чей‑то сонный порошок, – сказал он многозначительно.

Я вспомнил, как аккуратно положил мешочек с зачарованной пылью на табуретку, когда мылся у Азуты.

– Какой дальновидный, – проговорил я, удивленно качая головой.

– А то, – отозвался Курт.

Пока шли мимо деревянных домиков, гоблин бросал двусмысленные взгляды то на меня, то на принцессу. Та не замечает или делала вид, что не замечает. Зато меня бесит, аж зубы сводит.

В конце концов решил припугнуть гоблина если не жестокой расправой, то хорошей трепкой. Открыл рот, но Курт вскинул руку и остановился возле телеги, крытой грязной мешковиной.

– Погоди, – сказал он, откидывая тряпку. – Слишком уж ты приметный. Морда звериная, когти, зубы, и глаза иногда светятся. Жуть берет. Ты чего такой злой?

– Какой есть, – буркнул я, раздосадованный тем, что не удалось отпеть гоблину все, что думаю.

Изабель испуганно покосилась на меня, потом на гоблина. В глазах надежда и растерянность. Но спину держит прямо, словно не по городу на болоте идет, а в королевском замке выступает.

Курт пошарил в повозке, через секунду его пальцы сжимали темный сверток.

– Вот, – сказал он, протягивая мне. – Накинь. Хоть рожу спрячешь. В Абергуде не особо реагируют на странные хари. Но ты ворг. А это совсем другой разговор. Когда заметят пропажу принцессы, поднимется переполох. Будут каждую собаку обыскивать. Собакой тоже можешь?

Я нехотя кивнул и сообщил:

– Собакой можно, только без толку. Волком привычнее и удобней.

Гоблин понимающе закряхтел, но пальцы все же пощупали рукоять крашара. Он поправил мешковину на телеге и сказал задумчиво:

– Странно, что еще тревогу не бьют.

Изабель поежилась и опасливо глянула через плечо.

– Они не верят, что люди отважатся зайти так далеко, – робко произнесла она, впервые заговорив с гоблином.

Курт хитро прищурился и подмигнул принцессе.

– Люди не отважатся, – согласился он. – А полузверь даже в глотку пещерному троллю полезет, если за своим.

Щеки девушки снова порозовели, она прикрыла ресницы, взгляд опустился вниз, словно разглядывает деревянный настил, как соединены стыки и чем скреплены.

Злость моментально испарилась, оскал немного ушел. Я посмотрел на руки – они снова руки, а не звериные лапы с кривыми когтями.

Взяв у гоблина сверток, я расправил края. Передо мной с тихим шорохом развернулось что‑то вроде накидки. Только с капюшоном. Грязно‑коричневого цвета, на боку темное пятно размером с репу.

Я быстро вдохнул – пахнет застарелой кровью. Там, где должны быть плечи, уплотнение. В районе воротника небольшая, но тяжелая застежка. Края накидки широкие и почти достают до земли.

– Это что? – спросил я.

Курт пожал плечами.

– А я почем знаю? – сказал он. – Снял с какого‑то воина.

Я с укором посмотрел на гоблина. Тот пару секунд ковырялся в кармане, затем вытащил маленькую коробочку. Пальцы подцепили из нее красноватую массу, гоблин с удовольствием отправил ее в рот и стал усердно жевать. Поймав мой взгляд, Курт развел руками и поспешил убрать коробочку.

– Да ты не подумай, – стал оправдываться он. – Там как было? Нежить его ранила, оружие оказалось отравлено.

– Не смог удержаться? – едко поинтересовался я.

Гоблин выплюнул батлок, пережеванная масса с тихим шлепком упала на деревянный настил. Принцесса поморщилась и отступила на шаг.

– Хотел проехать мимо, – будничным тоном сообщил зеленомордый. – Азута же клячу прибила. Пришлось впрячь теленка. Идет неохотно, но по болоту прет лучше лошади. Только мал еще.