В шапке золота литого

Старый русский великан

Поджидал к себе другого

Из далеких чуждых стран.

За горами, за долами

Уж гремел об нем рассказ,

И померяться главами

Захотелось им хоть раз.

И пришел с грозой военной

Трехнедельный удалец, —

И рукою дерзновенной

Хвать за вражеский венец.

Но улыбкой роковою

Русский витязь отвечал:

Посмотрел – тряхнул главою…

Ахнул дерзкий – и упал!

Но упал он в дальнем море.

На неведомый гранит,

Там, где буря на просторе

Над пучиною шумит.

Уехав из Москвы летом 1832 года, поэт шесть раз побывал потом здесь проездом. Но вернемся в Москву 1841 года. Годом ранее поэту довелось пробыть в древней столице почти весь май 1840 года по пути во вторую ссылку. В самый день его тогдашнего приезда, 8 мая, в прибавлении к «Московским ведомостям» москвичи извещались о продаже романа «Герой нашего времени» в книжной лавке Воронина на Никольской улице, «противу иконного ряду». Тут же поблизости, на углу Большого Черкасского переулка располагалась еще одна известная книжная лавка Глазунова. Эти центры московской книжной торговли, равно как и университетскую лавку Ширяева на Страстном бульваре, Лермонтов, несомненно, посещал.

Фридрих Боденштедт

Москва 1841 года встретила поэта приятным сюрпризом. Лермонтов приехал 17 апреля, и именно к тому времени в Москву пришла апрельская книжка журнала «Отечественные записки». Читатели толпились в московской конторе этого журнала на Кузнецком мосту, где с 12 апреля можно было получить новинку. И было отчего прийти в ажиотаж: журнал поместил на своих страницах стихотворение Лермонтова «Родина» и специальное сообщение следующего содержания: «Герой нашего времени» соч. М.Ю. Лермонтова, принятый с таким энтузиазмом публикой, теперь уже не существует в книжных лавках; первое издание его все раскуплено; приготовляется второе издание, которое скоро должно показаться в свет; первая часть уже отпечатана.

Кстати о самом Лермонтове: он теперь в Петербурге и привез с Кавказа несколько новых прелестных стихотворений, которые будут напечатаны в «Отечественных записках». Тревоги военной жизни не позволяли ему спокойно и вполне предаваться искусству, которое назвало его одним из главнейших жрецов своих, но замышлено им много и все замышленное превосходно. Русской литературе готовятся от него драгоценные подарки».

Этой же весной 1841 года Лермонтов знакомится в Москве с находившимся в России немецким переводчиком Фридрихом Боденштедтом (1819–1892). В 1852 году Боденштедт издал двухтомное собрание своих переводов под названием «Поэтическое наследие Лермонтова». Таким образом, состоялось первое зарубежное издание собрания сочинений великого русского поэта. Здесь же впервые вышла в свет запрещенная в России поэма «Демон». Перед самым своим отъездом из Москвы поэт принес на Тверскую домой к публицисту-славянофилу Ю.Ф. Самарину свое стихотворение «Спор» для только что организованного нового московского журнала «Москвитянин». Потом Самарин вспомнит об этой встрече и еще о том, что Лермонтов «говорил о своей будущности, о своих литературных проектах, и среди всего этого он проронил о своей кончине несколько слов, которые я принял за обычную шутку с его стороны».

В Благородном собрании, куда поэт заглянул вспомнить юные годы, он встретил московского поэта Василия Красова (1810–1854), знакомого со студенческих времен. Встреча эта ценна тем, что Красов сохранил для нас следующее воспоминание, изложенное в письме из Москвы к А.А. Краевскому: «Я не видел его 10 лет – и как он изменился! Целый вечер я не сводил с него глаз. Какое энергическое, простое, львиное лицо! Он был грустен».

Последний прижизненный портрет М.Ю. Лермонтовав сюртуке офицера Тенгинского пехотного полка.

Художник К.А. Горбунов

Московские знакомые отмечали тогда же на лице поэта печать «бурного вдохновения». Уже покинув Москву, в письме на французском языке к Софье Николаевне Карамзиной, дочери историка, из Ставрополя от 10 мая 1841 года Лермонтов пишет: «Я не знаю, надолго ли это; но во время переезда мной овладел демон поэзии, сиречь стихов. Я заполнил половину книжки, которую мне подарил Одоевский, что, вероятно, принесло мне счастье…» В письме к Карамзиной – стихотворение Лермонтова «Ожидание», тоже написанное по-французски, черновой вариант которого поэт внес в записную книжку Одоевского. Я позволил себе сделать перевод этого одного из последних стихотворений Лермонтова, сохранив ритм и размер подлинника.

Я ее ожидаю во мраке равнин,

Жду ее, но в долине я снова один.

Чья-то тень, в тишине появившись, близка;

Только тает надежда – то снова обман,

Это старая ива блестит сквозь туман.

И душою опять овладела тоска.

И, склонясь головой, напрягаю я слух:

Милый образ вдали и возник, и потух,

Словно слышу с дороги я чьи-то шаги…

Нет, то ветер доносит листвы аромат,

Это ветви печалятся болью утрат.

И опять тишина, и не видно ни зги.

На траву упадаю я, полон тоски,

И не слышу шагов, что казались близки.

Сон глубокий пришел и сковал вдруг меня…

Но внезапно проснулся я, трепета полн —

Это голос ее прерывает мой сон,

И уста ее здесь, поцелуи маня.

Меж юных жен, увенчанных цветами,

Шел разговор веселый обо мне.

М.Ю. Лермонтов. «Сон», 1841 г.

Минуло два века со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Яркой вспышкой была и его жизнь, и его вседневное творчество, озаряющее и нашу сегодняшнюю жизнь. Тупоголовый приятель, вместо того чтобы ответить шуткой на шутку, дружески обняться и ехать в Пятигорск пережидать грозу, посылает пулю прямо в сердце, и какое сердце… Нам осталось восхищаться несравненным гением поэта и возлагать цветы к его памятникам – в Москве, Петербурге, Тарханах, Пензе, Середникове, Пятигорске… У юного по летам Лермонтова не было прямых наследников. Но остались люди, с гордостью носившие его прекрасную фамилию. И об этом я хочу здесь рассказать.

Железноводск. Памятник М.Ю. Лермонтову.