Дэниел нырнул в небольшую нишу у двери склепа. Каменные сиденья были холодными, но это лучше, чем оставить Брана снаружи, где он может стать добычей птиц или животных. Дэниел уложил Брана на чистый участок каменной скамейки, затем скинул с себя куртку и обернул ее вокруг обмякшего тела кота. Холод пронзил его насквозь.

В руке чувствовалась резкая боль. Синяки и ушибы ныли по всему телу, но сильнее всего болело левое плечо. Он рассмотрел руку в лунном свете.

Плечо покрывали темные отметины в том месте, где его укусила Элиза, повредив кровеносные сосуды. Ему показалось, что отметины стали больше с тех пор, как он проверил их в спальне наверху, а краснота и отек распространились до локтя.

Плохо дело. Дэниел сжал губы. Волоски на шее встали дыбом, когда он бросил взгляд на дверной проем алькова, сквозь который лился лунный свет, высвечивая легкую как дымка фигурку. Глаза Аннализы были огромными и испуганными – точная копия выражения ее лица на портрете.

– Все будет хорошо, – произнес он.

Но как только Дэниел заговорил, он почувствовал себя виноватым. Слова очень походили на ложь.

Аннализа перевела взгляд с Брана на Дэниела. Она сжала руки в кулачки, прижав их к груди.

Дэниел помнил, что Бран говорил ранее: Элиза оказалась в ловушке между миром живых и мертвых и способна причинить вред и тем, и этим. Он прижал ладонь к ноющему лбу, пытаясь обдумать свой следующий шаг.

– Аннализа, пожалуйста, оставайся здесь со своим братом, хорошо? Я попробую выследить Элизу и убить ее, если смогу. Если она вернется в склеп, делай все, что нужно, чтобы остаться в безопасности. Понимаешь?

В полных паники глазах Аннализы мелькнуло понимание, но она не кивнула и не улыбнулась. Она продолжала сжимать и разжимать кулачки в тревоге и волнении.

– Если Бран проснется, скажи ему, куда я ушел. Но сиди тихо и не ходи туда, где Элиза может тебя видеть.

Дэниел поднял мешок с солью чуть выше на плечо. В нем осталось не так уж много соли, но она была эффективна для изгнания чудовища.

Он бросил последний прощальный взгляд на брата и сестру. Усы Брана было едва видно из-под куртки. Аннализа стояла рядом с ним, склонив голову и продолжая работать пальцами. Она выглядела растерянной. Дэниелу хотелось сделать для нее что-нибудь еще, но ни один из них не будет в безопасности, пока не уничтожена Элиза. Он повернулся лицом к саду и шагнул в густую растительность.

Бран сказал, что она будет искать добычу. Интересно, куда она направится? Прямиком в город? Или останется здесь, где она все знает, и будет охотиться за Аннализой, Браном или мной?

Дэниел шел к поврежденной живой изгороди и надеялся, что монстр выберет второй вариант. Он попробовал представить, как будет выглядеть его город через год после налета Элизы. Выдержат ли бетон и кирпич нашествие чумы или разрушатся под действием гнили, как деревянные дома во Флинтоне? Он рисовал себе трупы, пузырящиеся и покрытые грибком, свернувшиеся калачиком в своих квартирах и машинах. В других городах будет создана карантинная зона, как это было в городах, окружающих Флинтон. Они сделают все, что будет необходимо, чтобы сдержать болезнь, даже если это означает полный отказ принимать беженцев.

Дэниел заметил впереди изуродованное дерево и направился к нему. Чума расползлась по стволу, и из трещин в коре начал прорастать черный грибок. Дэниел старался не касаться его, пробираясь под ветками умирающего растения по следу монстра. Элиза, казалось, направлялась к воротам, через которые Дэниел входил в Крейвен Мэнор.

Он чувствовал себя абсолютно неподготовленным к схватке. У него были талисман и соль, но не хватало знаний и опыта, которыми обладал Бран. Он не знал, что ему нужно сделать, чтобы убить или хотя бы задержать Элизу. Если ему повезет, то достаточно будет накинуть талисман ей на шею. Если не повезет, то ему, возможно, придется найти способ, чтобы заставить ее проглотить пузырек или разбить его и окропить ее святой водой. Ему не хотелось думать, что произойдет, если не сработает ни один из этих вариантов.

Растения поредели, и Дэниел шагнул на поляну с каменными статуями и скамейками. Ему показалось, что на него уставилась дюжина измученных страданиями лиц. Пятна на мраморе подчеркивали складки одежды, рисовали слезы на щеках. Бассейн в центре окружности выглядел глубже, чем раньше. Его засыпало листьями и землей, и потому он казался темнее.

Дэниел остановился. Он тяжело дышал, измученные до предела ноги дрожали.

Куда она пошла? Следы разрушения теперь хорошо скрывали тени, и их было трудно заметить. Он глубоко вдохнул, пытаясь восполнить кислород в ноющих конечностях, и с губ слетело облачко конденсата.

Она рядом. Когда он искал ее, то чувствовал, как неестественный холод проникает сквозь кожу и впивается в кости. Он сунул руку в мешок с солью и медленно повернулся. Туман появился из ниоткуда, растекся между статуями, закружился вокруг сухого фонтана, сгущаясь с каждой секундой. Пока Дэниел вглядывался в туман, он стал замечать причудливые формы, мелькающие в белой пелене.

Вдруг он почувствовал, как нечто легкое коснулось его затылка – будто перышком провели. Он быстро среагировал, увернулся от прикосновения и вытащил горсть соли. За ним никого не было. Он моргнул, туман рассеялся, и Дэниел охнул, узнав очертания фигуры.

За одной из статуй пряталась Аннализа. Девочка дрожала. Волосы струились вокруг ее лица, как река, но страх в глазах сменился твердостью.

Дэниел высыпал соль в сумку, шагнул к ней и зашептал:

– Что ты здесь делаешь? Это опасно.

Она быстро помотала головой. Дэниел нахмурился. Неужели Элиза нашла склеп? Нет, вряд ли… слишком мало времени прошло. Аннализа, должно быть, просто последовала за мной. Но почему? Чтобы помочь?

– Тебе нужно вернуться и спрятаться.

Дэниел очень внимательно наблюдал, как при каждом его выдохе возникает крошечное облако конденсата. Чувствовал, как замерзают бисеринки пота, выступающего на лбу.

– Быстро уходи, здесь Элиза. Со мной все будет хорошо – иди, присмотри за Браном.

Аннализа подняла руку. Ее длинный, почти невидимый палец указывал на что-то за плечом Дэниела. Он повернулся и попытался сглотнуть.

Между безголовым фавном и рыдающей гречанкой сгустился туман. Среди кружащихся клочьев белого тумана горели два широко раскрытых голодных глаза.

ДЭНИЕЛ СДЕЛАЛ ШАГ назад. Он полез в мешок, привязанный сбоку, и схватил горсть крупных соляных комков. Тварь из мира теней вышла из тумана, ее извивающаяся, похожая на дым фигура оттеснила белый туман в сторону. Глаза остановились на девушке за спиной Дэниела, и он переместился, чтобы блокировать ей обзор.

Интересно, что она помнит? С технической точки зрения, причина, по которой она стала монстром – это Аннализа. Может, она хочет отомстить?