Так рассказал заезжий раввин рабби Баруху, да будет благословенна память праведника. И сказал: «Да будет известно его чести, что я тот самый раввин». Вслед за тем ублаготворил его рабби Барух, да будет благословенна память праведника, и оказывал ему почет пуще прежнего. (Дварим аревим, раздел 1, лист 2, рассказ 4)

Однажды праведный учитель и господин наш рабби Шалом из Белз ехал с товарищами в Люблин, и рассказывали они истории о святом Беште, да охранят нас его заслуги. Один ешиботник рассказал, что во времена святого Бешта, да будет благословенна память праведника, жил один мудрец, богобоязненный, сведущий в Торе и честный во всех делах своих, также и сыны его вслед за ним ходили путями Божьими, и жительствовал он в городе Куты и весьма досаждал святому учителю рабби Гершону из Кут, да будет благословенна память праведника. И хотя и был он мудрец и щедр в подаяниях и усердствовал в исполнении каждой заповеди, к учителю рабби Гершону был он весьма недобр. Однажды, когда святой Бешт, да будет благословенна память праведника и в мире грядущем, приехал туда, стал его шурин рабби Гершон сетовать на мудреца, что так огорчал его. Когда тот мудрец пришел к Бешту, святой Бешт пошел с ним в особую комнату и спросил его, отчего он так поступает. Рассказал ему тот мудрец о нескольких недостатках, кои он видит в его шурине, рабби Гершоне. Сказал ему Бешт: «Так, положим, что все, как ты говоришь, – а ты чист перед домом твоим и нет за тобой прегрешений вовсе?» Отвечал ему: «Так». Сказал ему Бешт: «Так, положим, что все, как ты говоришь, – истина, но, как бы то ни было, ужели чист ты от грехов молодости?» Отвечал ему: «Так». Сказал ему святой Бешт, да будет благословенна память праведника: «Но ведь написано о грехах молодости (Когелет, 7:20): “Ибо нет на земле такого праведника, который творил бы благо и не согрешил бы”». Сказал ему: «Однако чист я». Сказал ему святой Бешт: «Покопайся-ка в делах своих, быть может, отыщешь». Ответил ему: «Нет на руках моих ни греха, ни преступления». Сказал ему: «А грех, что ты совершил с такой-то иноверкой, позабыл?» Ответил ему: «Это неправда». Сказал ему: «А ежели будешь дерзить мне в ответ, тотчас здесь будет та иноверка, пусть и прошло уже несколько лет с тех пор, как она умерла, я сумею поставить ее пред тобой, и она обличит тебя, что тогда-то и тогда-то ты согрешил с ней». Ответил в дерзости своей: «Пусть приходит, посмотрим, чьи слова она подтвердит». Тотчас явилась иноверка, встала пред ним и уличила его. И тотчас недвижим пал он на землю и вынужден был признаться и просить искупления у святого Бешта, и [только тогда] вернулись к нему силы.

Когда закончили этот рассказ, сказал один ешиботник: «Если и не поверю я в эту историю, то все равно не стану эпикоресом». Сказал ему рабби из Белз: «Коли так, то и ты не чист пред домом твоим и на тебе лежит тот же грех». Сказал ему: «Это ложь». Сказал ему святой учитель из Белз: «Ежели и ты станешь упорствовать в дерзости своей и отвечать мне “ложь”, то и против тебя встанет та язычница, с которой ты согрешил, да помилует нас Господь». Сказал ему: «Согласен, я заговорился, и да простит мне ваша честь и ничего не станет делать». И к тому приводится в святых книгах высказывание рава Шешета: «Проверь язык свой». Речения же сии стародавние и писаны в книге.

(Дварим аревим, лист 8, рассказ 23)

Праведный рабби Михл Кремер, да будет благословенна память праведника, рассказывал о величии святого Бешта. Однажды пришли к нему рабби Лейб Сорес и внук Бешта, праведный рабби Барух, благословенной памяти, Бешт же был занят едой и вкушал ее обильно. Сказал святому учителю рабби Лейбу: «Мое устремление мысли относительно еды – то, что постиг Моше, [получая] Вторые скрижали». И сказал Бешт: «Нет души со времен Первого человека, которой не пришлось пройти чрез руки мои, и ни одна душа, и ни одна молитва не достигают цели своей, пока не пройдут под дланью моей». Вдруг услышали в комнате невнятное бормотание. Спросил учитель рабби Барух, благословенной памяти: «Что это?» Сказал Бешт: «Эта трехсотлетняя душа, пришедшая ко мне просить искупления». Затем услышали тот же звук, повторившийся трижды, и спросили: «Что это?» Сказал Бешт: «Теперь она проходит и подходит к Пылающему Потоку[255], дыбы совершить омовение». Спросил рабби Барух, благословенной памяти: «Дедушка, а ты что за душа?» Дал ему чистый пергамент и сказал: «Положи сие и узнаешь». Затем тот увидел, как само собой выступило на пергаменте слово «Ханох»[256], и тогда понял, кто перед ним.

(Дварим аревим, раздел 1, лист 5, рассказ 11)

Бешт, да будет благословенна память праведника, был у одного селянина и, увидев у того красивого коня, работавшего изо всех сил, понял, что вселилась в того [человеческая] душа, человек же, переродившийся [в коня], был должен селянину деньги, посему и работал за двух коней. И стал Бешт упрашивать селянина отдать ему коня, тот же не хотел отдавать, говоря, что сей конь наилучший из всех. Сказал Бешт селянину, чтобы показал ему долговые расписки от людей, и [тот] показал ему. Стал упрашивать его Бешт, чтобы отдал ему одну расписку. Сказал ему селянин: «На что вам эта расписка? Ведь человек, кто должен мне, уже умер». Сказал ему Бешт: «Несмотря на это, я хочу, чтобы ты подарил мне эту расписку». И отдал ему селянин расписку, Бешт же порвал ее, и, как порвал он расписку, – конь тотчас умер.

(Ликутим хадашим, 40)

Однажды погрузился учитель наш Бешт, благословенной памяти, в глубокое раздумье, и пребывал в сем созерцании три дня и три ночи, и не ведал ничего, [что происходило]. Затем осознал, что он в великой пустыне, далеко от места своего, и премного чудесным показалось ему, что уклонился он в пустыню ту, и явно неспроста сие. Тем временем явилась пред ним очень большая лягушка, так что он с трудом понял, что это за тварь. Спросил ее: «Ты кто?» И сказала ему, что она человек, переродившийся в лягушку. Сказал Бешт: «Ты мудрец». И тем самым превознес его весьма. И рассказал тот ему, что он вот уже пятьсот лет как лягушка, и хотя учитель наш Аризаль и искупил все души, но за тяжестью его преступлений отослал его скитаться там, где нет людей, дабы те не искупили его [грехи]. Спросил Бешт: «В чем твое прегрешение?» И сказал, что однажды пренебрег он заповедью омовения рук и не совершил омовения, как сие подобает, Сатана же стал усугублять его вину, и сказали ему, что нельзя обвинить его лишь в одном прегрешении, ибо прегрешение влечет за собой прегрешение, и если тот сумеет привести его к иному прегрешению, то и это прегрешение будет поставлено ему в строку. И стал искушать его другим грехом, и не выдержал он искушения, и снова, и вдругорядь, пока не преступил почти все заповеди Торы. И вышел приговор отвергнуть его и не принимать его покаяния. И все-таки, если бы он постучался во врата покаяния, приняли бы его, как сие известно из рассказа об Ахере[257], когда раздался Глас с Небес, сказавший: «Возвратитесь, дети блудные[258], – кроме Ахера», ибо ничто не может воспрепятствовать искреннему раскаянию. Сатана же подговаривал его, и он стал великим пьяницей, и не было у него времени на то, чтобы призадуматься и раскаяться, и совершил он все грехи, что только есть на свете, и оттого, что источник всех прегрешений был в первом его грехе, когда он пренебрег омовением рук, по смерти переродился он в лягушку, что вечно прозябает в воде, и суждено ему было пребывать там, где нет людей, ибо еврей, если пройдет [мимо], то, возможно, произнесет какое-нибудь благословение или подумает о чем-нибудь [праведном] и так сможет извлечь драгоценность из отбросов. И Бешт искупил его душу и вознес его, и [тогда] умерла лягушка.