— Три десятка. Но сами мы бы не отбились, полегли бы всей ватагой… Помог нам булгарин: он поганых в спину рубить начал, когда я думал, что все — конец.

Кивком головы Млад указал на жавшегося чуть в стороне от уцелевших дозорных и незамеченного мной ранее всадника — невысокого, чуть более щуплого и смуглого, чем остальные. Заинтригованный, я поспешил уточнить:

— Свой значит, булгарин-то? Раз против татар пошел?! А о вороге что знает — расспрашивал?

Голова дозора согласно склонил голову:

— Свой, свой. Вместе оставшихся поганых добивали, не дрогнул молодой… Про ворога знает — что тьма их. И что ведет эту тьму нойон Субэдэй-багатур. И что опережал ее татарский разъезд на полдня от силы…

…Ни Млад, ни булгарин не соврали — после полудня к засеке подступил передовой отряд врага. Подступил осторожно, ибо следующие по дороге дозоры урянхаев крепко потрепали наши собственные разъезды, спешно отступающие от накатывающего со всей округи тумена врага. Правда, пробиться к своим удалось немногим — менее полусотни воев из более, чем полутора сотен ратников, следующих до того в разъездах впереди полка. Но и крови они монголам попортили знатно!

Разделив вновь прибывших по обеим сотням, я разбил отряд на две части, спешив своих порубежников и до поры скрыв их в лесной чаще. Ближе к засеке расположилось всего несколько воев, ведущих дозор — в их числе оказался и я, неотрывно наблюдающий за ворогом.

А ворог, в свою очередь, не стал спешить и лезть в западню без разведки. От основных сил татар отделилось десятка три всадников, едва ли не галопом доскакавших до засеки и закруживших подле нее «карусель», рассчитывая, что мы тут же проявим себя! Наивные… Впрочем, и поганые, прекрасно понимая, что засеку вряд ли могли оставить без засады, вскоре остановили «хоровод» и нехотя спешились: десяток остался у сваленных кронами на восток деревьев, еще два отправились прочесывать лес в обе стороны от дороги.

И вот это уже не очень хорошо — пусть подобный ход для меня вовсе не является неожиданностью, и воев от засеки я затем и отвел… Но если монголы окажутся достаточно смелыми и исполнительными (или наоборот, столь сильно боятся своего командира, что готовы рискнуть головой в поисках «злых орусутов») — рано или поздно они заметят схоронившихся лучников. Я-то и дозорные заранее выбрали в качестве укрытия самые густые кусты в итак плотном подлеске — потому о том, что обнаружат именно нас, не особо волнуюсь.

А вот целую сотню воев так просто уже не схоронить…

Потянулись неприятные, томительные минуты ожидания, во время которых даже дышать приходиться осторожно, и волей-неволей напрягаешь слух — тем более, что и урянхаи (вроде бы булгар среди дозорных я не заметил) стараются производить как можно меньше шума, напряженно прислушиваясь во время движения… И именно потому тот факт, что к засаде с востока кто-то приближается, причем приближается именно лесом, выдавая себя хрустом сушняка и шелестом раздвигаемых веток, и что этот кто-то довольно многочисленный, судя по сопутствующим звукам, я осознал вовремя. После чего уже не таясь распрямился — и отправил заранее наложенную на тетиву стрелу в спину ближнего монгола, одновременно воскликнув:

— Бей!!!

Стрелковые навыки «носителя» не подвели и на этот раз — коротко свистнув, срезень ударил в ничем не защищенную спину татарина, заставив того коротко вскрикнуть и тут же начать оседать на колени… Одновременно с тем лес наполнился шорохом встающих на ноги людей, легким звяканьем металла — и первыми боевыми кличами, вторящими моему крику:

— Бей!!!

— Хурр-р-р-р-рааа!!!

Вполне себе толковый командир вражеского отряда попытался обойти засаду лесом, отправив крошечный разъезд в качестве приманки, отвлечь внимание. Но он не учел, что его урянхаи не смогут пройти бесшумно… Что же, теперь передо мной стоит выбор: или принять суматошную схватку в лесу, непривычную для ворога, имеющего, однако, численное превосходство, что рано или поздно скажется на ее исходе. Или увести людей, сохранив их жизни… Задача у меня была задержать ворога — она стоит и сейчас. И если бы не знание того, что Коловрат еще с парой сотен воев встал позади на дороге, и что ему наверняка хватило времени соорудить вторую засеку — я бы принял бой… А так получается, что мне вовсе и не требуется стоять до конца, гробя воев в неравной сече! Потому поколебавшись всего пару мгновений, я поднес к губам витой турий рог — и дважды, коротко протрубил в него, призывая ратников к отступлению.

…Конечно, уйти совсем без боя и потерь не удалось. Пусть монголы и не бросились в отчаянную рукопашную (благо, что подобраться достаточно близко к обеим сотням поганым не удалось), все же стрелки урянхаи отменные. И их составные луки по своем боевым качествам пусть и немного, но превосходят наши, в основном заимствованные у половцев. Так что когда дружинники покинули лес, добравшись до отстоящих довольно далеко от засеки лошадей, мы не досчитались полтора десятка воев — убитых ворогами, или что хуже того, раненых и взятых в плен. Кого-то удалось вынести — но, увы, во время заполошного отступления тех, кто замыкал отряд и пал, пронзенный стрелой, подобрать уже не получалось…

Затем последовал «марш-бросок» отряда до позиции Коловрата, за время которого мы всего несколько раз позволили лошадям перейти с рыси на шаг, перевести дыхание. Оперативно продолжить преследование монголы не смогли — помимо того, что им пришлось возвращаться за своими «скакунами», итак не шибко скоростными, вороги должны были попотеть и над завалом. Ну, или вырубить подлесок у дороги так, чтобы конный мог обогнуть засеку… Без топоров, кои встречаются у татар крайне редко, задача реально неподъемная.

Так что время подготовиться к настоящей схватке (и именно на своих условиях!) нам хватило…

Понимая, что засада уже ничего не даст, мы с Коловратом решили дать бой на максимально возможно укрепленной позиции. Правда, укреплять ее пришлось исходя из ограничения во времени и ресурсов… Но засека расширилась от дороги на пару сотен метров в каждую сторону — причем в лесу деревья валили не сплошняком, а так, чтобы они перекрыли удобные проходы и подходы к нашим стрелкам. Одновременно с тем и на дороге, и особенно перед лесными завалами накопали несколько десятков не очень глубоких, узких ям-ловушек: и лошадь ногу сломает, коли нырнет копытом хотя бы во время рыси, и человеку на бегу мало не покажется… А также раскидали весь имеющийся «чеснок» на флангах, перекрыв