Когда она впервые встретила капитана Абрамова, Лолка содрогнулась, поняв, кто этот человек. Она была готова представить команду Джеба за тюремной решеткой, однако флотский разведчик принес им настоящую свободу. И Лолке дал взлететь. Она улыбнулась, вспомнив его первые нежные прикосновения, его горячий шепот: «Я люблю тебя...»

— Еще виски, — попросила Лолита бармена.

Она не хотела опускаться до школьницы и самодовольно краснеть на вопрос: «Кого из нас двоих ты выбираешь?» Глупо. На дворе другое время, а под него остались лишь два цвета: естественный и бескровный. «Я выбираю жизнь такой, какая она есть, — снова вздохнула Лолита. — То есть у меня нет выбора. Да, нет выбора, точно».

Она запуталась, понимая, что дело не в ней, не в двух парнях, которых она любила, не в коротком списке, озаглавленном ею как «Список в твоем сердце». Противно до тошноты, когда кто-то чужой начинает играть на твоих чувствах. Оценивает их, облагает налогами, вымогает. Что остается? Что там в остатке? Ощущения? Это все, что остается от любви. Как пыль с любимой блузки.

«Оставьте нас в покое! Мы сами разберемся в наших чувствах!» Этот крик, раздайся он вовремя, отпугнул бы всех — Школьника и дипломированных выпускников, стоящих над ним.

Технари, пришло вдруг определение. Они все технари. Они не умеют прикасаться. Они щупают и ощущают. И ведь живут же, паразиты! — выругалась Лолка. Размножаются, гады! «Ты ощущаешь мои ощупывания, бесценная?» — «Еще бы! Вчера ковыряла в носу и ка-ак чихнула! Один в один ощущения».

«Боже, — схватилась за голову Лолка, — как меня накрыло с двойного виски!»

— Аста луэго, Рауль, — попрощалась она с барменом и вернулась в свою комнату. Глянув на кровать, она вынула из шкафа плед и устроилась на софе.

Западная Африка

Спецназовцы вытянули притопленный «зодиак». «Могли бы и не топить лодку», — ворчал Николай. Скрываясь в семидесяти метрах от дока, бойцы видели все действия американцев. Они не вошли в док проверить состояние второй десантной лодки. Она выведена из строя, значит, русские позаботились о возможной погоне по реке. Американцы торопились убраться подальше от этого места, где можно было получить сильное отравление.

— Мишка играет по нашим правилам, — заметил Кок, работая ручной помпой. — А куда ей деваться?.. Весельчак, ты так и не опрокинул ее на спину?

— Я бы опрокинул. Если бы хоть изредка надевал килт и кружевное белье.

— Что, серьезно? Она розовая? — Кок недоверчиво покачал головой и выпятил губу. — Вот это клюква!.. Мы пока от поселка топали, разговаривали мирно, ничего «цветного». Я спрашиваю: «Значит, тебя зовут Мишель?» Она: «Я чуть не обоссалась со страху, а вы спрашиваете мое имя. Оно у меня из головы вылетело. Вы-то кто?» Я плечами пожимаю: мол, разве и так не ясно? «Мы — то, что мы делаем», — отвечаю. «Значит, вы классные ребята!»

— Кок, хорош заливать. Она и близко к тебе не подходила.

— Она не отставала от меня ни на шаг. Вопросами донимала: «Парни, вы, случайно, не русские?» Я хмыкаю: «Какие же мы, по-твоему?» Она говорит: «Сейчас объясню, к чему это я спросила. Я знаю несколько слов по-русски: привьет, бльядь, как дьела, Байконур, медведь, реклама». Я остановился, снял черные очки и оглядел ее с головы до ног. «Я бы женился на тебе ради твоего ножа. Классная штука, между прочим. Махнем на мой кортик? Все, кому я показываю свой нож, виснут на нем, как куски говядины».

— И свой язык ей показал?

— Все, бросайте трепаться! — прикрикнул Джеб. — Кок, ты отсек накачал?

— А-то! Ездить можно, не только плыть.

— Тима, что с мотором?

— В норме. Даже карбюратор прокачивать не пришлось.

Он дернул за ручку стартера, и двигатель тут же завелся. Бойцы сели в лодку, и Музаев вывел ее из дока.

Они добрались до поселка, когда джунгли окунулись во мрак.

Полтора километра они пробежали на одном дыхании. «Лендровер» стоял на том месте, где они его и оставили.

— До Джорджа около пятнадцати километров, — подсчитывал Николай, сидя за рулем и бросая взгляд на приборы. — Оттуда до Сансберга сотня. И еще километров семь-восемь до форта. Бензина хватит. По пути подберем Кереку. Думаю, Бабангиду он уже освежевал.

— Мимо постов не гони, — предупредил Блинков. — Будут останавливать, останавливайся. Ждем, разбираемся, подчищаем и едем дальше.

«Лендровер» не проехал и километра, а лобовое стекло покрылось жирной пленкой разбившихся насекомых. Они метались в свете фар и целыми косяками обрушивались на машину. Скоро и свет фар стал тусклым. На окраине Джорджа Николай вышел из машины, протер стекла и фары. На пути к Сансбергу они сделали несколько вынужденных остановок, не встретив ни одного патруля. Скорее всего, думал Джеб, американцы клюнули на приманку.

Он часто оглядывался на Веселовского. Тот держал на коленях ноутбук Мишель Гловер и выискивал в нем цифровые снимки военной базы. Сделать это было несложно. Они находились в списке недавно использовавшихся документов. Весельчак открыл свойства одного графического файла и в них нашел путь к папке, где они хранились.

— Здорово! — не мог удержаться Веселовский. — Вот это план она нам подвезла! Какие четкие картинки... Надо ей кличку дать «Наземный спутник».

— Ты не любуйся картинками. Туши компьютер, батарейку посадишь. Сколько там осталось?

— Сорок два процента. Больше часа проработает.

Веллер снял трубку телефона и без колебаний набрал номер директора. «Узнает он меня по голосу?» — равнодушно подумал майор.

Он посмотрел на свое отражение в кофейнике и в первую очередь увидел сдвинутые к переносице брови и резкую складку. Его подбородок чернел колючей щетиной, словно он не брился неделю. Припомнил, что волосы у покойников растут сумасшедшими темпами.

— Сэр... — Веллер решил не называть свое звание и должность — все это осталось на развалинах лаборатории. — Доброе утро, сэр. — Сейчас он точно сориентировался: в Вашингтоне было около одиннадцати. — Это Кристофер Веллер. — Он выдержал паузу, подумав, что вытягивает из директора ответ.

— Слушаю вас, Крис. Надеюсь, с вашей подопечной ничего не случилось.

— Жива-здорова. У нас проблемы другого характера. — Веллер выдержал паузу. — Сэр, «Икс-Рэй» уничтожена. Есть многочисленные жертвы. Мы ликвидировали русскую диверсионную группу, но... сами понимаете, от этого не легче.

— Я ничего не понимаю, — тихо и с трудом выговорил Питер. — Я вас отказываюсь понимать.

— Господин директор, диверсия тесно связана с русским капитаном. Я допрашивал его. Он косвенно подтвердил свою связь со второй диверсионной командой. Обезвредив одну группу, мы ослабили направление, связанное с охраной лаборатории. Русская разведка этим воспользовалась. Или строила на этом диверсию.