Кейти покачала головой. Ком встал у нее в горле.

– Сказала, что она – моя фея-крестная. И я ей поверила.

Кейти представила себе эту картину: то, как это произнесла Мэри (она обожала театральность), то, что испытывала маленькая Кэролайн. И хотя Кейти знала, что этой истории предстояло закончиться плохо, она сочувствовала всем. Пэт выглядела злодейкой (хотя ни Кэролайн, ни Мэри, похоже, не смогли бы сказать об этом вслух), но она вовсе была не плохой – просто-напросто запутавшейся, совершившей ошибку женщиной, всеми силами пытавшейся удержать при себе ребенка, которого она полюбила. Ребенка, благодаря которому ее жизнь стала иной.

– Бар открылся совсем недавно, – продолжала свой рассказ Кэролайн, – и моя мать ни за что не повела бы меня в такое место. Там был музыкальный автомат, стояли маленькие кабинки и столики из пластика, и еще в заведении продавали молочные коктейли, кофе, закуски и мороженое-пломбир. Я много раз любовалась картинками с ним, изображенными на витринах. Я ела мороженое медленно-медленно, растягивая удовольствие. Каждая ложечка казалась волшебной на вкус. Мэри рассказывала мне чудесные истории про Лондон, говорила о пьесах, в которых играла, о приемах, на которых побывала.

– О пьесах? – переспросила Кейти. – Так она все-таки стала актрисой?

– В репертуарном театре, выступавшем в маленьких городках. До телеэкрана она не добралась.

– Но это было ее мечтой. Пэт и отец запрещали ей этим заниматься, а она все-таки добилась своего. Просто потрясающе!

Кэролайн нахмурилась и сердито проговорила:

– Я так и знала, что ты придешь в восторг. Мэри получила что хотела, а чего это стоило всем остальным, плевать.

Кейти сочувственно улыбнулась матери. Ей не хотелось, чтобы та ушла вниз, сердито топая по ступенькам лестницы, так и не закончив рассказ. На самом деле история получилась поразительная. Вот ведь ирония судьбы – Мэри обрела больше свободы из-за того, что забеременела и покинула дом во избежание позора. А если бы осталась и вела себя порядочно, ничего бы не добилась.

– И когда же Мэри сообщила тебе, что она – твоя настоящая мама?

– Она ничего не сказала. Я узнала об этом, когда вернулась домой.

– Пэт тебе объяснила?

– Когда мы вернулись, она стояла на крыльце и заметила нас еще на улице. Я получила шлепок по попе за то, что ушла с незнакомой женщиной, а перед Мэри Пэт захлопнула дверь. Моя мать впустила ее только потому, что она стала что-то кричать в щель почтового ящика. Мама отправила меня в комнату, но я тихонько выскользнула и притаилась на лестнице.

Кэролайн провела руками по волосам, собрала их в хвостик и тут же распустила. Раньше Кейти никогда не видела, чтобы ее мать так делала. С распущенными волосами она выглядела значительно моложе.

– Они не разговаривали, а кричали. Моя мать боялась, что Мэри приехала, так как хочет забрать меня. Пэт говорила, что у Мэри не получится увезти ребенка только потому, что она меня родила.

– Так вот как ты обо всем узнала? Подслушала?

Кэролайн кивнула.

– В тот день я много чего подслушала. Взрослые не очень-то секретничали. Всего я не поняла, но уяснила, что моя мать на самом деле приходится мне тетей и что она вышла за моего отца без любви и была совершенно несчастна в браке. «Замужество – это совсем не то, чего я ожидала», – сказала она. А Мэри много чего сказала в ответ. Она утверждала, что голова у моей матери болит из-за моего отца, что счастье в браке очень важно, но теперь не позорно разводиться, и что моя мать должна найти себе работу… О, она перечислила много такого, что Пэт могла бы сделать, дабы ее жизнь стала счастливее. С работы вернулся мой отец, но вместо того чтобы успокоить женщин, он только подлил масла в огонь. Он рассказал Мэри обо всяких странных перепадах настроения моей матери, о том, сколько раз в неделю она спит на диване и как часто ему приходится самому готовить себе чай. Пэт расплакалась и сказала, что зря вышла за него замуж. Помню, я тогда подумала, что Мэри способна заставлять людей говорить такое, о чем они обычно помалкивали. Затем Мэри предложила увезти меня на несколько дней, пока родители разберутся между собой, но моя мать решила, что, если такое случится, она меня больше никогда в жизни не увидит. Поэтому она велела сестре уйти. Я долго смотрела на нее из окна спальни и решила, что Мэри вправду волшебница, потому что она помахала мне рукой, хотя я пряталась за шторой.

Кейти наблюдала за матерью, и внутри у нее словно что-то таяло. Она как будто прозрела и увидела то, что все время было у нее перед глазами.

– Мэри приехала и все разрушила, да? Неудивительно, что ты так злишься на нее.

Кэролайн вяло улыбнулась.

– Да, настало тяжелое время.

Даже расставание матери с отцом не казалось Кейти таким трагичным. По крайней мере, она понимала, что разрыв приближается, и была достаточно взрослой, чтобы справиться с переживаниями. Еще у нее был Крис, с которым они разделили горе.

– А когда ты снова увидела Мэри?

– Через несколько месяцев. Мои родители расстались, и мы с матерью вернулись к моему дедушке. Я потеряла подружек и отца, а отчасти и маму, потому что головные боли стали терзать ее все сильнее и чаще, она подолгу не вставала с постели, и заботиться обо мне был вынужден мой дед. Я к нему очень привязалась.

– А Пэт поняла, что ты знаешь правду? Она была в курсе, что ты в тот день подслушивала?

Кэролайн покачала головой.

– Я тебе кое-что расскажу. Я стала искать доказательства. Мне хотелось найти что-нибудь неопровержимое – фотографию, письмо, какой-нибудь написанный черным по белому факт, который доказал бы, что все это мне не померещилось. Хотелось подойти к Пэт и сказать ей: «Расскажи мне про Мэри», но я этого не говорила, а только рылась в шкафах и комодах, однако ничего не находила. Письма, которые ты привезла вчера… они лежали где-то в доме, но я их не видела. Думаю, Мэри забрала их, когда Пэт умерла. Может быть, она пыталась уберечь меня – не хотела, чтобы я узнала, что меня фактически похитили. – Она невесело улыбнулась. – Очень жаль, что у Мэри сейчас появилось искушение разбередить старые раны.

– На поиски чемодана отправилась я, мама. Это я все разбередила.

– Но Мэри сказала тебе про него, верно? На похоронах. Вы специально поехали искать чемодан?

– Мэри всего лишь хочет, чтобы ты узнала, как сильно она тебя любит… пока она об этом не забыла.

– Очаровательно!

Кейти улыбнулась.

– Я неправильно выразилась.

Но все так и было. В один прекрасный день Мэри забудет все. Сейчас фотографии и картинки на стене помогают вспоминать имена и лица, но ей все труднее помнить тех, кого она любит.

– А что было дальше? – спросила Кейти. – Неужели Мэри в один прекрасный день просто приехала и увезла тебя в Лондон?

– Дальше было вот что. Одна девочка в школе сказала мне, что моя мать – шлюха. Я понятия не имела, что это значит, но догадалась: что-то плохое, и рассказала об этом Пэт. Она была шокирована и сказала что-то вроде: «Заверяю тебя, эта девочка говорила не про меня». Я спросила: «Речь идет о Мэри?», но Пэт посмотрела на меня так ошарашенно, что стало понятно: я проговорилась, и теперь она знает, что я в тот день все слышала. Но я все равно была рада – хотя бы тому, что больше не надо притворяться. Потом дедушка усадил меня рядом с собой и рассказал всю историю. Мэри поступила очень дурно, родив ребенка, не будучи замужем, – так он сказал. Она не справлялась с ролью матери, и тогда Пэт и Лайонел вмешались и уладили ситуацию. Когда Мэри убежала, все они подумали, что она больше не вернется, и решили, что я стану ребенком Пэт.