– Как вас зовут?

– Я не буду говорить без присутствия своего адвоката.

– Сколько вам лет?

– Я не буду говорить без присутствия своего адвоката.

– Где вы живете?

– Я не буду говорить без присутствия своего адвоката.

– У вас есть право на один телефонный звонок.

– Я не буду говорить без присутствия своего адвоката.

– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…

– Я не буду говорить без присутствия своего адвоката.

Я повторял эту фразу, даже когда меня ни о чем не спрашивали. Я цеплялся за нее, она стала моей соломинкой, единственным, что связывало с нормальным миром, где со мной нельзя было обращаться по-скотски. Позже, на слушаниях в Сенате, арестовавшие меня агенты ФБР говорили, что сильно сомневались в моем психическом здоровье. Возможно, они были не так уж далеки от истины. Я тогда реально ничего не соображал. В себя пришел, только когда увидел главного юриста своей компании. Он зашел ко мне в камеру, оптимистично улыбнулся, обнял, отстранился, внимательно на меня посмотрел и сказал:

– Надеюсь, они тебя били, Айван, если били, то ты скажи, это очень хорошо, если били, можно попробовать прямо сейчас свалить в больничку.

– Да нет вроде, – ответил я, – толкали только, пинали, но не больно и без следов. А что, пинать можно?

– К сожалению, можно. Тем более без следов. Ладно, проехали. Как вообще самочувствие?

– Не очень, особенно учитывая тот факт, что теперь меня можно пинать. А ты от кого узнал о моем аресте?

– Линда из полиции позвонила. Ты чего, не помнишь, как она в драку с агентами бросилась, когда тебя вязать начали? Я сначала ее вытащил, под залог, а потом к тебе метнулся.

Я не помнил. Линда, моя хрупкая отважная девочка, бросилась меня спасать, а я не помнил… Скотина я мерзкая, права она была, недалеко я от обезьяны ушел…

– Что с Линдой?! – заорал я словно ужаленный. – Она здорова, с ней все в порядке, ее не били?! – До меня наконец дошел весь ужас произошедшего, и я перестал оплакивать и жалеть себя, но от этого стало только хуже. Впрочем, юрист быстро меня успокоил.

– Да не волнуйся ты, все с ней хорошо. Дома уже, в бассейне отмокает, а женщин бить… Пока у нас до такого не дошло. Хотя с этим рыжим придурком… не удивлюсь. И вообще максимум, что ей грозит, – небольшой штраф за буйное поведение. А вот с тобой все не так просто…

– В каком смысле?

– В прямом. Они предъявляют тебе кучу безумных обвинений. От шпионажа до перехода улицы в неположенном месте. Всего четырнадцать штук. Даже рассказывать противно про весь этот бред. Так что выйти сразу под залог вряд ли получится. Придется недельку посидеть в этой дурацком узилище. Но ты не переживай, там бред полный, мы легко разобьем все их фантазии, просто нужно время. Ни с кем без протокола не говори. Чуть что, вызывай меня. Я тут за углом номер в гостинице снял. Пять минут – и я на месте. Любые обвинения, само собой, отрицай. Из Нью-Йорка уже летят лучшие адвокаты. Все будет хорошо. И вот еще что… – Юрист замолчал; видно было: готовится сказать что-то очень неприятное.

– Что?

– Тут такое дело… Линда хочет быть твоим адвокатом.

– Ну конечно, пусть будет. Она тогда сможет со мной чаще встречаться. Я правильно понимаю?

– Понимаешь ты правильно, но… – опять запнулся юрист. – Но она просит о довольно странных вещах. Я думаю, из-за шока… она вообще, на мой взгляд, сейчас не совсем адекватна…

– И в чем же это проявляется? – недоверчиво спросил я.

– Ну например, она настаивает, чтобы я любыми способами отложил заседание об избрании меры пресечения минимум на неделю. Это в принципе возможно, сложно, но возможно. Только зачем? На неделю дольше тут просидеть? Решать, конечно, тебе, но я бы не рисковал, для нее твой арест удар, а психика у женщин слабее…

У Линды слабая психика? Не смешите мою материнскую плату! Да ее психике сам Терминатор бы позавидовал. Суровые сибирские мужики отдыхают, вот какая у нее психика. Это она без раздумий кинулась за меня в драку с двухметровыми агентами ФБР! Любит она меня, несмотря ни на что любит… И если хочет странных вещей, значит есть на то причина. Знает что-то или чувствует… Все это я подумал про себя, а вслух твердо сказал:

– Линда – это я. Делай, как она говорит.

– Но… – попробовал возразить юрист.

– Никаких но! – решительно пресек я дискуссию и, чтобы закончить обсуждение, резко перевел разговор на другую тему. – А чего вообще в мире делается? Шум поднялся после моего ареста?

– О, мир, – оживился загрустивший было юрист, – мир буквально стоит на ушах. Тут такое началось… В Сан-Франциско на стихийную демонстрацию в твою поддержку вышло двести тысяч человек, в Нью-Йорке – триста. В Техасе, наоборот, возмущенные реднеки громят наши офисы. Иран напечатал твой ответ президенту США на первых полосах газет. Европа раскололась пополам. Русский царь по обыкновению занимается троллингом и радуется, что вовремя от тебя избавился. В общем, Айван, ты и раньше был звездой, а сейчас ты суперзвезда. Так что по-тихому тебя замочить у них не получится.

– А акции, что с акциями? – спросил я взволнованно.

– С этого следовало, конечно, начать. Извини, просто столько событий, Линда, ты, аресты, демонстрации…

– Да говори уже наконец, не тяни, достал ты со своими предисловиями!

…Я реально нервничал. При сложившемся раскладе курс акций непосредственно отражал мои шансы на выживание. Я умудрился войти в клинч с самым могущественным человеком на земле. Гибель моя была почти гарантирована. Но надежда все-таки оставалась. Рыжая обезьяна, в отличие от русского царя, была родом из торгашей. Не попрет она против рынка, побоится. Оставалось лишь узнать свой приговор из биржевых котировок. Но юрист продолжал загадочно молчать. Улыбался еще, скотина…

– Хватит издеваться, мне и так нелегко! – надавил я на жалость, и он наконец соизволил заговорить.

– Ну ладно, уж и поиздеваться нельзя. Я просто отвлечь тебя хотел, рассмешить немного. Все в порядке с акциями, после ареста упали сначала на двадцать процентов, а через несколько часов выросли на сорок. Эксперты выступили, сказали, что не понимают, как ты это сделал, но заблокировать Sekretex теперь можно, только отрубив интернет по всему миру. Волшебником тебя называют, магом, а некоторые даже дьяволом. В общем, поздравляю, Айван, ты сейчас популярнее, чем Элвис в лучшие годы, нет, еще круче, ты популярнее самого Иисуса! Не понимаю, как они вообще решились тебя арестовать… Уверен, в ближайшее время все образуется.

* * *

За следующую неделю я отоспался и, как ни странно, успокоился. Последние месяцы я жил, словно в лихорадке, почти не спал, отбивая атаки и принимая решения, а тут будто поезд на полном ходу остановили. Сначала шок, а потом ничего. Тишина и наличие свободного времени, они, знаете ли, способствуют… Я впервые задумался о длине и крутизне пути, пройденного мною за прошедшие десять лет. От владельца небольшой IT-конторы на окраине Москвы до властелина мира и первого в истории человечества триллионера. Как мне это удалось, как я посмел? Этого же вообще быть не могло. Но – было. Да, я наделал много ошибок и сейчас сижу за решеткой, однако без Божественного Провидения здесь точно не обошлось. Может, я – вовсе не я, а рука Господа или иных неведомых мне сверхсил? Видимо, сработала защитная реакция организма. Вроде сижу в тюрьме, но со мною Бог, а значит, ничего плохого случиться не может. Выйду скоро, и слава моя воссияет пуще прежнего.