ГАРДЕЗИ. А почему она в коробке?!

ЮРА. А чтобы к ней не прикладывались посторонние! Костик у нас любитель отхлёбывать…

ГАРДЕЗИ. Ольга! (Появляется перепуганная Ольга. Гардези смотрит на неё долгим взглядом, затем безнадёжно машет рукой. В затруднении смотрит на телефонную трубку.) Ну, и что мне ему сказать?

ЮРА (мстительно). Скажи, что пить много виски – вредно!

(Гардези отмахивается, несколько секунд размышляет и решительно возвращается к разговору с Питерсоном.)

ГАРДЕЗИ. Мистер Питерсон! Всё стало на свои места. Мне подсказали, что у нас с вами были некоторые недоразумения в уходящем году… Да-да. Вот поэтому вы попали под наш традиционный ритуал с полупустой бутылкой… Сейчас объясню. Это… м-м-м… так называемая «бутылка мира». Да, именно так. В знак примирения в России обычно принято распивать бутылку водки пополам. Но мы сделали эту традицию несколько более цивилизованной. Во-первых, это хороший виски, а не водка. Во-вторых, мы коллективно распили полбутылки за ваше здоровье… Что? Нет, что вы! Как полагается – в бокалах со льдом… Теперь ваша очередь. Если вы готовы забыть все наши недоразумения, то со временем разопьёте с коллегами оставшуюся половину и в подтверждение пришлёте нам обратно пустую бутылку… Нет, это не имеет значения… Конечно! Это мы тоже обсудим. Но сначала – пустая бутылка! Да-да, такова российская деловая традиция… Разумеется! Буду очень рад! С наступающим Новым годом!

(Гардези кладёт трубку.)

ЮРА (недоверчиво). Неужели прокатило?

ГАРДЕЗИ (назидательно). Мистер Питерсон в России недавно. Мистер Питерсон смирился даже с наглым списанием комиссии с его обнулённых счётов. Скажи мне, Юра, почему бы мистеру Питерсону не поверить в такую странную русскую традицию? Ведь у индейцев была трубка мира… А чем мы хуже индейцев?

ЮРА (гордо). Мы гораздо лучше. Мы осознаём, что курить вредно. Однако виски, на мой взгляд, лучше пить чистым – безо льда.

ГАРДЕЗИ. Думаю, у тебя ещё будет шанс познакомить мистера Питерсона со всеми нашими традициями…

ЮРА (усмехаясь). Уж будьте покойны – водку пить научим! От наших дружеских пол-литра никуда не денется…

ГАРДЕЗИ. Аминь!

(Занавес.)

Депутат Государственной думы, член комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам, побарабанил пальцами по столешнице своего рабочего стола, устало посмотрел на меня и сказал:

– Андрей Викторович, это несерьёзно.

Я поудобнее устроился в кресле для посетителей и ответил депутату Госдумы лишь безмятежным взглядом.

Мы помолчали.

– Это уже пятое обсуждение, – драматичным тоном проговорил депутат.

Я пожал плечами и улыбнулся со всевозможнейшим обаянием.

– Вы представляете, какой шум поднимется на экспертном совете? – повышая голос, возопил депутат. – Вы хотите вносить поправки уже в пятый раз!

Я вздохнул, развёл руками и сочувственно покивал.

– Этот законопроект мы мурыжим уже третий год! – надрывно произнёс депутат. – В то время как банки и финансовый рынок ждут этот закон! Он внесёт, наконец, ясность в чёртову уйму вопросов! Все в один голос твердят, что пора навести порядок…

– Да кто же спорит? – с готовностью отозвался я. – Этот закон действительно очень важен для нас!

Депутат всплеснул руками.

– Так за чем же дело стало? – воскликнул он. – Пора вносить законопроект на рассмотрение Думы!

Я наклонился вперёд и задумчиво поворошил страницы законопроекта, разложенные на столе депутата с моей стороны.

– А у наших юристов есть замечания, – веско изрёк я.

– Ну какие ещё замечания! – расстроился депутат. – Примем хотя бы в первом чтении…

– Так не пойдёт! – возразил я. – Это же серьёзная юридическая работа! Это вам не антинатовские декларации сочинять…

– Не понимаю! – возвёл очи горе депутат. – Мне же вас рекомендовали как очень конструктивного эксперта…

– И совершенно верно рекомендовали, – сухо заметил я. – Но любое дело должно быть сделано качественно. Мы тут с вами, понимаете ли, поторопимся, а профессиональным участникам рынка потом расхлёбывать наши сомнительные компромиссы…

– Сомнительные компромиссы… – безнадёжно пробормотал депутат.

– Так что давайте дружненько продолжим законотворческую деятельность, – бодро предложил я, – и соберём экспертный совет где-нибудь… м-м-м… через месяц… или два?

Депутат уставился на меня долгим испытующим взглядом.

– Гардези, – вдруг мрачно сказал он, – не зарывайтесь.

– Это вы не зарывайтесь, – холодно ответил я и тут же широко улыбнулся. – А вы, кстати, в курсе, что в нашем банке совершенно фантастические условия по доверительному управлению активами VIP-клиентов? Инвестиционный портфель с гарантированной доходностью и льготные тарифы…

Депутат посмотрел на меня томным взглядом.

– А народных избранников, – вкрадчиво добавил я, – мы считаем VIP-клиентами по определению…

* * *

Выйдя из здания Госдумы через Георгиевский переулок на Большую Дмитровку, я сел в ожидавшую меня машину и немедленно позвонил с мобильного телефона юрисконсульту нашего банка.

– У тебя месяц на подготовку новых поправок к законопроекту, – сообщил я ему радостную новость. – По-моему, времени предостаточно.

– Да хоть полгода, – без энтузиазма отреагировал юрисконсульт. – Я иссяк.

– Что значит – иссяк? – посуровел я. – Нужны поправки!

– Андрей Викторович, я уже пять раз выдумывал поправки и даже поправки к собственным поправкам! У меня уже не хватает фантазии, что ещё там совершенствовать!

– Всегда есть что совершенствовать, – отрезал я. – Совершенству, как известно, нет предела.

– Это в теории, – парировал юрисконсульт. – А на практике лучшее – враг хорошего.

– Ты мне ещё тут афоризмами побалуйся, – проворчал я. – Твоё дело – юриспруденция, а не риторика. А моё дело – бизнес, а не юриспруденция и не риторика! Так что предел совершенству наступит тогда, когда я тебе скажу, понял?

– Понял, – печально ответил юрисконсульт и после паузы нерешительно спросил: – И чего вы так замучили этот законопроект, Андрей Викторович? Неужели вам так сильно будет мешать этот закон?

– Да не так уж сильно, – признался я. – Но хочется, чтобы было поменьше тех, которые придётся нарушать. – Я нервно зевнул. – Так что будем его совершенствовать, пока я не придумаю, как нам его обходить, не нарушая…

– Это уж вы сумеете, – уважительно сказал юрисконсульт.

– Попрошу без компрометирующих намёков, – одёрнул его я. – Работай давай. Через три недели жду от тебя очередного чуда законотворческой мысли. Чтобы на экспертном совете все буквально охренели от нашего совершенства…