— такую же концентрацию еврейского пролетариата в больших мастерских и маленьких фабриках мы находим в тек­стильной промышленности в Лодзи, в Белостоке, в виленской чулочной индустрии, в кожевенной промышленности Сморгони и Шавель. С переходом в этих отраслях к машинному производ­ству, с ростом технического оборудования больших предприя­тий начинается борьба за место у рабочего станка. Тут мы всту­паем в область фабричного труда у евреев.

Рост еврейского фабричного пролетариата в России

Еврейский капиталист не был ничем стеснен при найме ра­бочих — он пользовался всяческими привилегиями за предела­ми черты оседлости, и, разумеется, он не был обязан набирать только рабочих-евреев. Иначе обстояло дело с еврейскими рабо­чими, которые были прикреплены к месту жительства — черте оседлости, (притом даже в ее пределах евреям не разрешалось селиться в деревнях) и могли рассчитывать на работу только у еврейских предпринимателей.

По обследованию ЕКО, в 1898 г. в Польше было 12380 еврей­ских фабричных рабочих; только 436 евреев, т. е. 3,5% общего числа, работали у предпринимателей христиан.

Был ряд причин, объективного и субъективного характера, вследствие которых принадлежавшие еврейским предпринима­телям крупные механизированные фабрики не принимали евре­ев рабочих. После освобождения крестьян начался приток из де­ревень в города дешевой рабочей силы, с которой евреи не в со­стоянии были конкурировать. На ранней стадии развития про­мышленности фабричный труд был в очень слабой степени ме­ханизирован, и большую роль в нем играла физическая сила; в этом отношении евреи уступали рабочим-христианам. А к тому времени, когда промышленность стала механизированной, на фабриках уже имелся постоянный, контингент христианских рабочих, довольствовавшихся малым заработком. В Польше действовали и другие факторы, мешавшие проникновению ев­рейских рабочих в механизированные текстильные предприя­тия. Уже в начале 19-го века начался приток опытных ткачей из Германии, игравших крупную роль в развитии текстильной про­мышленности не только в Лодзи и Лодзинском районе, но и в Белостоке и в его районе. Немцы-мастера занимали прочные по­зиции в лодзинской текстильной индустрии еще в начале 20-го века и усердно покровительствовали немецким, а не еврейским рабочим.

Эти объективные факторы привели к тому, что в начале 20-го века, в пору перехода к интенсивному механизированному тру­ду, еврейские рабочие оказались в тяжелом положении даже на тех фабриках, где они занимались ручным трудом: так в Лодзи и в Белостоке ко времени механизации текстильной промышлен­ности как бы укрепилась традиция, согласно которой на механи­зированную работу евреев не принимали.

Действовали и субъективные факторы, приводившие к тому, что евреи оставались вне фабричных стен крупных предприя­тий. Когда усилился спрос на рабочие руки, как в ремесле, так и в фабричной индустрии, евреи отдавали предпочтение ремес­ленному труду, где было больше шансов на возвышение и дости­жение самостоятельности, чем на крупной фабрике. Стремление к самостоятельности и шансы возвышения представлялись культурному и индивидуалистически настроенному еврейскому рабочему решающим моментом. Так было в России, так и во всем мире.

Нужно отметить еще один важный фактор, вызывавший от­каз еврейских фабрикантов принимать евреев-рабочих даже тог­да, когда их квалификации были такими же, как у рабочих хрис­тиан. Евреи-рабочие, пришедшие из хедера и ешибота, из более или менее культурной среды, были боевым и классово-созна­тельным элементом, и владельцам фабрик это было не по вкусу.

Перейдем теперь к фактам. Уже в первой половине 19-го ве­ка мы встречаем в разных местностях России евреев — фабрич­ных рабочих. В 30-х годах в пяти губерниях черты оседлости (Волынской, Гродненской, Могилевской, Витебской и Минской и в Белостокском районе) число еврейских фабричных рабочих доходило до 2185. Польский экономист А. Войчицкий, описы­вая возникновение польской промышленности в 30-х и 40-х го­дах прошлого столетия, часто упоминает о евреях, работавших на фабриках наряду с немцами и поляками. В «Варшауэр Иди­ше Цайтунг» (1867) мы находим информацию о принадлежа­щем еврею сталелитейном заводе в Варшаве, где работало 200 еврейских рабочих, и о табачной фабрике братьев Шапиро с 120-ю еврейскими рабочими. По данным, сообщенным Герма­ном Франком, в сороковых годах прошлого столетия на еврей­ских текстильных фабриках Гродненской губернии работало около шестисот евреев. О более поздней эпохе имеются в выс­шей степени интересные сведения в «Виленском Вестнике» (1868, №75).

В 1860 г. в Белостоке из 46 фабрик шерстяной мануфактуры евреям принадлежали 19, т. е. 41,3%, а в 1868 — из 89 фабрик — 44, т. е. 49,4%. В мае 1868 г. на суконных фабриках работало око­ло 2500 еврейских рабочих. По данным Субботина, в 1887 г. в Белостоке было 79 текстильных фабрик, принадлежавших евре­ям, с 2077 раб., из них евреев было 1268, т. е. 61,0%.

Приблизительно в то же время в Лодзи произведена была пе­репись на заводах с числом более 25 рабочих, и там не оказалось ни одного еврея. Это объясняется тем, что в Белостоке было много мелких фабрик, с числом 26 рабочих в среднем, в то вре­мя как в Лодзи на каждую фабрику в среднем приходился 241 рабочий.

Механизация текстильной индустрии в двух крупнейших текстильных центрах началась — в Лодзи еще в 80-х годах 19-го столетия, а в Белостоке — только в начале 20-го столетия. Если в первое время еврейские рабочие пассивно отнеслись к тому, что их не пускают на механизированную фабрику, то в начале 20 века они вступили в борьбу, сопровождавшуюся порой и крово­пролитиями. Христианские рабочие, занятые в механизирован­ных еврейских предприятиях, сопротивлялись допущению в них евреев даже тогда, когда последние претендовали на работу, выполнявшуюся еврейскими рабочими в течение десятков лет. В Белостоке борьба принимала столь ожесточенную форму, что в нее счел нужным вмешаться губернатор, добившийся прими­рения на следующих условиях: там, где вводится механизация производства, еврейские рабочие должны оставаться на своих местах; там, где фабрикант расширяет предприятие, работа рас­пределяется поровну на таких началах, что евреи работают на одном этаже, а христиане — на другом. Пишущий эти строки, не­однократно бывавший впоследствии в Белостоке, лично убедил­ся в том, что в предприятиях, принадлежавших евреям, фабрич­ное здание состояло из двух этажей, — «еврейского» и «христи­анского» этажа.

Ареной ожесточенной борьбы стала также Варшава в 1910—1912 гг. Мы узнаем об этом из воззвания, выпущенного еврей­скими рабочими. Приводимые ниже цитаты из этого воззвания проливают свет на трагическое положение, в котором оказа­лись еврейские рабочие в результате механизации, которая са­ма по себе была прогрессивным явлением. В воззвании, обра­щенном к сознательным польским рабочим в обувной индуст­рии, говорится:

«Еврейские предприниматели, у которых мы раньше ра­ботали, увольняют нас и не хотят больше принимать евреев рабочих на фабрики. Такие факты имели место среди дру­гих на фабрике Бренера, Боймфлаха, Цукермана, Цейтлина и других. Нам, двум тысячам еврейских механических са­пожников, грозит перспектива потери работы,