исполнилось восемнадцать, и он решил идти по стопам родителя, люди, что его воспитали, передали Александру архив отца. Сами они в этом ничего не смыслили. Но возложенный судьбой долг выполнили с честью.

— Не означает ли это, что всё то время, пока рос наследник, документы, касающиеся нового вида оружия, хранились в обычной квартире обычного дома?

— Не совсем так. В бумагах тех, кроме переписки отца с матерью, хранился конверт с письмом от отца к сыну. В нём Александр Иванович нашёл завещание деда, касающееся фамильных реликвий, тех самых, что вы искали в Петербурге. Прочитав, понял, какую загадку загадала ему судьба.

— Иначе сказать, Соколов, сумев расшифровать завещание, отыскал тайник на Гороховой?

— О тайнике, как и о завещании, мне ничего неизвестно.

— Тайник не вскрывал, а документы нашёл?! Чертовщина какая-то.

— Кто тебе сказал, что архив хранился на Гороховой? Может, отец Александра Ивановича нашёл более подходящее место.

Перед глазами Ильи возникла квартира Исаевых, камин, вошедший в тайник человек. Ни Элизабет, ни самих хозяев рядом не было.

Нельзя было определить лица незнакомца. Тот вошёл внутрь, оставив в воображении длинное тёмно-серого цвета пальто и точно такого же цвета шляпу.

Сбросить раздвоение сознания оказалось не так-то просто. Рядом сидел отец, следовало что-то говорить.

— Я так понимаю, к разговору по поводу реликвии вы больше не возвращались?

— Не имело смысла. Речь шла об отце Александра Ивановича. Отвлекать от темы, ради которой Соколов пришёл в наш дом, могло навести на мысль, что реликвии интересуют больше, чем судьба тех, кто сумел дважды подарить ему жизнь.

— И всё-таки. Если Александр Иванович сумел разгадать код завещания, почему не передал расшифровку дочери?

— Во- первых, Соколов погиб, когда Лизе только — только исполнилось пять. Во-вторых, Александр Иванович не мог знать, что дочь выберет тот же путь, что когда-то выбрал он, а до этого его отец. Отсюда ответственность перед фамилией в целом, заставляющая думать, что сделай он что-то не так, реликвии не найдут того, кому завещаны.

— Бог с ними, с реликвиями. Куда больше интересует, чем жил Соколов вне службы, в первую очередь, как и где познакомился со своей будущей женой?

— В Париже, куда Александр Иванович прибыл для участия в симпозиуме. То ли на второй, то ли на третий день пошёл прогуляться. Продрог, зашёл в кафе выпить кофе. Там и познакомились. Как рассказывал сам Соколов, прошёл бы мимо, если бы не звуки музыки и запах кофе. Маршрут передвижения оговаривался с сопровождающим его сотрудником КГБ, нарушив который, означало навести на себя тень подозрения. Тем не менее желание почувствовать атмосферу живущего вечерней жизнью Парижа оказалось сильнее обещаний не вступать в контакты с местным населением.

— Выходит, то была судьба!

По лицу Ильи скользнула улыбка.

— Не понимаю, что в этом смешного? — скорее насторожённо, чем удивлённо отреагировал на иронию сына Николай Владимирович.

— Ничего предосудительного, кроме того, что засекреченный учёный из страны советов пошёл прогулять по вечернему Парижу. Согласись, звучит неправдоподобно. Ещё более удивляет, что, оказавшись возле какого-то кафе, которых в Париже тысячи, он услышал звучащую из окон мелодию. Не в силах преодолеть желание скоротать вечер в обществе французов, вошёл внутрь, где повстречал незнакомку, влюбившись в ту с первого взгляда.

— И что в этом неправдоподобного?

— То, что знакомство с иностранкой, а затем женитьба на ней по тем временам являлось верхом безрассудства. Представляю, какие глаза были у КГБэшного начальства, когда Соколов объявил о намеренье заключить брак с француженкой.

— Да уж. Хлопот прибавил по самые уши.

— Но и это ещё не всё. До того, как уйти из жизни, учёный Соколов сознательно идёт на контакт с известным на всю страну журналистом. Впоследствии отношения их перерастают в такие, что один посвящает другого в тайны, от которых у нормального человека крыша должна были съехать в первые минуты общения.

— Выходит, я, Соколов, а с недавнего времени и ты ненормальные?

— Скорее избранные.

— Избранные?

— Да. Тебя судьба выбрала для того, чтобы дать возможность истории, связанной с таинством реликвий Соколовых, выйти из тупика. И как мне видится, сделала это преднамеренно. В то время, когда у вас завязывалась дружба с отцом Элизабет, я ведь уже был? Верно?

— Да. Тебе исполнилось семь лет.

— Видишь. Сначала сошлись ваши с Александром Ивановичем судьбы. Спустя четверть века — наши с Элизабет. Представляю, как удивился бы Соколов, узнав о том, что дочь его из миллиардов живущих на земле мужчин выбрала сына того, кого когда-то выбрал он сам. Получается, что все, кто замешан в истории с реликвиями Соколовых, «избранные».

Царь Роман, выбирая из двух десятков ловчих, отдал предпочтение Соколову, чем наложил клеймо быть «избранными» целому роду.

Спустя пять веков другой Соколов, теперь уже учёный, придаёт истории, связанной с фамильными реликвиями, ещё больше интриги, тем самым повторяя судьбу прапрадеда в изменённом виде, становясь при этом таким же «избранным».

Проходит столетие.

Для того, чтобы продолжить игру с историей завещания, судьба отправляет Элизабет в Ялту, сделав ту «избранной», как когда-то сделала деда.

И заметь, судьба не подтасовывает жизнь так, чтобы Элизабет оказалась в Крыму. Она её туда отправила. Как мне рассказывала Лемье, ей было всё равно куда лететь, лишь бы к морю и солнцу. В отеле «Амбассадор» она тоже оказалась случайно. Таксист порекомендовал.

— Но ты-то ехал в Ялту целенаправленно.

— Я! Да! Вопрос, зачем управляющий отеля поселил меня по соседству с Элизабет? Судьба решила, что пришло время познакомить меня с Лемье, и она это сделала.

— Тем самым придав тебе статус «избранного»?

— Совершенно, верно. Элизабет открывает мне тайну семейных реликвий, как когда-то открыл тебе её отец. Я соглашаюсь помочь, как ты в своё время согласился помочь Александру Ивановичу. Наступает момент развязки.

Потребовалось связать всё, и судьба отправляет меня в Никольское. Заметь, отправляет. Я планировал приехать в конце месяца, а один умный человек возьми и скажи: «А не пора ли тебе, Илья, отвлечься от давивших на мозг мыслей? Съезди к родителям в Никольское».

И вот я здесь. Сижу напротив и рассуждаю о том, что пару часов назад могло показаться бредом.

— И каков же вывод?

— Вывод один. Отец Элизабет прав. Всё, что нас окружает, есть частичка единого, не подвластного воображению временного измерения, в котором всё подчинено изменениям.

— Притом, что есть ещё один весьма важный аспект, о существовании которого ты даже не догадываешься.

— Куда делись бумаги Соколовых?

— Нет. Как погиб Александр Иванович. Была ли та трагическая случайность или же его убили.

— Только не говори, что ты обладаешь фактами насильственной смерти