Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давно вы переехали в Россию? – задумчиво спросил я.
– Не очень.
– А поточнее?
– В военные годы.
– Так это же было восемьдесят лет назад!
– Да говорю же, недавно, – непринуждённо ответила Вернер.
Ну, да. Для вампиров, наверное, это и впрямь недавно.
– А зачем?
– Это долгая история.
– Хотя бы в двух словах.
– В другой раз.
– Когда?
– Когда определишься, с нами ты или против нас.
– Ну… не зря же ты спасла меня от серебряного кинжала.
– Хотелось бы верить, – фыркнула врач.
Хотелось бы верить, что спасла? Или что это было не зря?.. Любит же она говорить загадками.
– Зачем ты взялась переубеждать Константина? – вслух выпалил я. – Кажется, это была нелёгкая схватка.
– Точно. Константин ментал. Силой мысли он может заставить других делать что угодно, поэтому спорить с ним очень сложно. А ещё, как ты уже понял, он экстрасенс‑нюхач. Может за пару секунд по запахам рассказать всё прошлое и настоящее или предвидеть будущее.
– Короче, из всех вас он самый опасный тип, – резюмировал я.
– Он потомок Дракулы. Из рода Цепешей.
– Да, я помню. Внук, кажется. Так всё‑таки, зачем ты с ним сцепилась?
Стелла вдруг отвернулась. Долго рассматривала довольно пузатую, но ещё не до конца полную луну, заглянувшую в окно кухни. Потом всё‑таки решилась:
– Ты нам нужен, Гриша.
– Это не отвечает на мой вопрос. Зачем это лично тебе?
– Однажды я поклялась, что во что бы то ни стало найду Каспера.
– И что ты будешь с ним делать?
– Убью.
– Ты же врач! – возмутился я.
– Отбрось, наконец, эти свои человеколюбивые замашки.
– Что он сделал тебе такого плохого? – недоумевал я. – Подумаешь, мало ли на всём белом свете этих охотников на вампиров…
– Можешь быть уверен, этот – особенный.
– Чем же?
– Он забрал самое дорогое, что у меня было.
– Девственность, что ли? – ляпнул я. – Твой бывший парень?
– Чёрт, какой же ты всё‑таки идиот! – сквозь зубы процедила Стелла и выскочила из‑за стола.
Рассерженно швырнув свой бокал в раковину, доктор Вернер оставила меня наедине с моим новым диагнозом.
Глава 18. Пешка
«Они могут тебе понравиться, а могут не понравиться. Но, как бы то ни было, не расслабляйся. Помни, что в первую очередь они, несмотря на то, что носят обличие человека, звери. У них нет сердца, и никогда его не было. Они ведомы инстинктами.
С ними невозможно договориться. Их можно только взять силой или перехитрить».
Такое короткое письмо внезапно пришло мне на рабочую почту в воскресенье утром. Подписи не было, но я и без неё понял, что это была очередная весточка от того самого Каспера – будущей жертвы Стеллы. Если у неё, конечно, получится.
Что‑то мне подсказывало, что этот Каспер отнюдь не так прост, если сам Константин Цепеш – нюхач и гипнотизёр – до сих пор не может его вычислить и найти.
Выйдя из комнаты в коридор, я огляделся по сторонам. Никого. Только масляные портреты угрюмо смотрят на меня с тёмных стен. Портретов тут висело много, штук двадцать точно, но ночью я их не приметил. Может потому что пребывал в шоковом состоянии, а может из‑за того, что краски на всех картинах сливались по цвету со стенами – коричневые, синие, зелёные, бордовые, серые – и даже золочёные рамы покрыты сверху чернением.
На мрачных портретах были изображены мужчины, женщины, дети. Казалось бы, самые обычные. Только не улыбаются. А внизу под каждым изображением подписаны две даты, разделённые тире: 1250‑1509, 1314‑1580, 1505‑1801, 1616‑1644, 1728‑1935 – и так далее.
По моей спине прошёлся холодок. Кто бы мог подумать, что вампиры тоже смертны. Пока не увидишь наглядно такие цифры, как‑то этого не осознаёшь…
Я шёл вдоль длинного коридора, проводя рукой по краешку рамы каждого портрета. Мне казалось, что так я прикасаюсь к истории. И история оставалась на моих пальцах толстым слоем пыли. Только один портрет – самый последний в длинном ряду павших вампиров – оказался чистым. То ли пока не успел запылиться, то ли не запылилась ещё память о нём в сердцах его близких…
Хотя, о чём это я. Какие ещё сердца. Они же, если верить Касперу, бессердечные.
Когда я, наконец, спустился вниз, вся честная компания уже поджидала меня в гостиной. Даже Влада выпустили из гроба и разрешили присутствовать на завтраке.
Илона снова красила ногти, на этот раз в ярко‑оранжевый, Ян, сидя рядом с ней, пил какую‑то странную бурду из