ещё два дня назад. Из-за тебя у нас все сроки горят. А если бы ты ее не привёз…

— Знаю-знаю. Понял, не дурак

— Хорошо, что ты понимаешь, с кем имеешь дело. Все, можешь быть свободен, — отмахнулась от него женщина, а потом, судя по тому, как процокали рядом ее острые каблуки, и я почувствовала рядом с собой приторно-сладкий аромат духов и легкий запах сигаретного дыма, женщина склонилась надо мной, — Черт, ты ей чуть череп не пробил, идиот. А если бы она откинулась?

— Да что ей будет? — как-то виновато протянул мужик, — На них все заживает, как на собаках.

Женщина цокнула и, наверное, закатила глаза:

— Господи, ну что за идиоты?! Так одну больно резвую не так давно и тюкнули случайно, потом знаешь какую неустойку за проваленое дело выплачивали?! Лучше тебе не знать. Ты такие деньги и в уме считать не умеешь. Дебил…

— Да живая она! Дышит вон, не видишь что ли?! — в голосе неизвестного послышались истерические нотки.

— Вижу. Вали уже.

— А деньги?

— Получишь на выходе. Все, съебись отсюда, не мозоль мне глаза.

— Понял.

Тихо скрипнула дверь, а я едва перевела своё судорожное дыхание, быстро пытаясь его восстановить, и дышать ровнее. Нельзя выдать себя раньше времени.

Едва придя в сознание, я с трудом понимала разговор двух незнакомцев. Однако и шестое чувство, и тихо поскуливающая волчица внутри, мелко трясущаяся от страха, ясно давали понять, что происходит что-то страшное. Опасное.

Черт, почему я здесь оказалась? И… это что же получается, меня пасли уже давно? Преследовали меня? Следили?

Зачем я им? Кто они?

В полной тишине вжикнула зажигалка, и по помещению поплыл неприятный сигаретный дым, щекочущий нос своим раздражающим мое чуткое, волчье обоняние амбре, отчего мне невольно захотелось чихнуть. Но я держалась из последних сил.

Внезапно мое лицо попало в капкан чужих, цепких рук. Длинный маникюр чуть оцарапал нежную кожу, впившись в мои щёки, и я едва удержалась, чтобы не отодвинуть своё лицо. Нельзя. Черт…

— Мда, ни рожи, ни кожи… Неужели за вас такие деньги платят? — вопрос явно был риторический и явно адресован не мне, но по коже вдруг пошёл озноб, а на мою голову снизошло страшное озарение.

Эта женщина не оборотень. Не волк. И ее мерзкие духи и неприятный запах человеческого нутра вдарили по моему носу, точно подтверждая мою внезапную догадку.

Почему я оказалась в руках людей? Как?

И тут вдруг меня окатило жутко холодным, пахнущим рыбой и тиной потоком воды. Столь внезапным, что я не удержалась от визга, вздрогнув всем телом, с шумом глотая ртом воздух большими порциями. И тут же распахнула глаза.

Боже…

— Люк! — неожиданно крикнула человеческая женщина с копной белых, прямых волос и узким, скуластым и безэмоциональным лицом. И абсолютно пустыми глазами.

— Да? — в помещении появился огромный, бритоголовый амбал в темной одежде. Охранник?

— Ну что, очнулась, спящая красавица? — усмехнулась женщина, откинув волосы назад и поставив уже пустое ведро на бетонный пол.

— Вы… Кто вы? — с сипом и дрожью едва разлепила пересохшие губы.

— Прости, милая, но на вопросы я отвечать не буду, но на будущее скажу: не рыпайся и лучше помалкавай. Вообщем будь лапочкой, если не хочешь оказаться на месте дешевой шлюхи в борделе раньше времени. Люк, бери ее.

Амбал последовал незамедлительно выполнять приказ, а я невольно дёрнулась назад и, сидя, уперлась спиной в стену. Я не хочу, чтобы он меня трогал. Я вообще не хочу, чтобы меня брали на руки. И, повизгивающая от паники внутри меня волчица, была со мной солидарна. Мы обе боялись этого огромного мужчины и этой странной женщины, непонятно для чего взявшей меня в плен.

И почему она грозит мне борделем? Нехорошее чувство закралось внутри. А для чего они меня схватили и похитили? Неужели?..

Нет… только не…

— Не надо…

Сил во мне воспротивиться совсем не осталось, и человеческий мужчина, точно пушинку, взял меня мощными руками, крепко удерживая мертвой хваткой. А беловолосая женщина лишь снова ухмыльнулась:

— Что не надо? Лучше насладись моментом: когда тебя ещё поносят на ручках? Точно не скоро. Точнее никогда. Пошли!

Мы долго идём по темному, узкому коридору без окон и дверей, а потом начинаем подниматься по лестнице. Видимо, все это время меня держали в каком-то подвале.

Человеческий мужчина держит меня крепко так, что не удрать. Впрочем, от жуткого страха, осевшего внизу живота, и слабости во всем теле я бы вряд ли нашла в себе силы сопротивляться происходящему.

Мы поднимаемся наверх и оказываемся в уже более презентабельного вида коридоре. Со всех сторон закрытые двери и ни одного окна вокруг.

— Сюда ее, — женщина открывает перед нами одну из этих дверей, и амбал, не церемонясь, скидывает меня со своих рук.

Не удержавшись на ногах, я падаю на колени, больно ударившись о твёрдый паркет на полу. Тут явно есть ремонт в отличии от места, в которое меня принесли до этого. Но от этого атмосфера и ситуация, в которой я оказалась, не становятся лучше.

— Зачем я здесь? Кто вы? — едва шевеля губами, наконец, спрашиваю я, растеряно оглядывая комнату.

Похоже на спальню, но кровати нет. Зато есть занавешенное темными шторами, не пропускающими света, окно, странная кожаная кушетка и огромный туалетный стол с широким зеркалом.

Что это за место?

— Я же предупреждала тебя, чтобы помалкивала. Люк, можешь идти, — беловолосая женщина кивнула охраннику и тот тут же собрался ретироваться, — Хотя… стой. Другую девчонку привезли?

Мужчина коротко кивнул.

— Веди ее сюда тоже. У нас времени в обрез. А ты вставай.

Я сидела на полу, и собственные ноги совсем меня не слушались. Захотела бы не встала. Человеческая женщина возвысилась надо мной, прибивая своим тяжелым взглядом ещё ниже к земле, а потом тяжело вздохнув, схватила меня за шкирку, видимо, не терпя мою заторможенность:

— Что ж ты тупая такая?! Вставай, кому говорю!

И даром, что человек. В этой странной женщине явно средних лет, которую даже моя волчица побаивается, силищи немерено. Которую она влёгкую применяет ко мне, схватив меня, точно куклу, и со всей дури втолкнув в ещё одну дверь, которая находилась здесь. По плитке на стенах и полу я понимаю, что это что-то вроде ванной комнаты.

— У тебя десять минут. Смой с себя все это дерьмо, от тебя воняет.

Сказала бы я, почему от меня воняет и по чьей вине, но вовремя прикусываю язык. Не в том я сейчас положении, чтобы демонстрировать характер и язвить.

— Зачем это?.. Я не хочу…