Зачем он меня подхватил?! Что, вообще, все это значит?! Где Ригер?

Я сидела на этой самой чертовой лестнице, пытаясь прийти в себя и не понимая, что это было…

Подхватив меня этот кузен не стал добивать, а жестко посадил на ступеньки и приказал, именно приказал!

— Ни с места! Сиди здесь!

После чего прыгая через две ступени рванул по лестнице на верх…

Наверное от шока у меня просто отключились мозги. Я так и продолжала сидеть на ступеньках, нервно поглаживая рассеченный локоть. Ткань платья там пропиталась кровью и кожа слегка саднила. Кажется, я еще ушибла плечо…

Почему я послушалась его и не попыталась скрыться? Спрятаться и ждать Ригера?

Потом я и сама не могла ответить на этот вопрос… Но я действительно сидела и ждала человека, которого подозревала сперва в попытке убийства.

Только вот толкнуть меня в спину он никак не мог…

Зато мог не ловить меня и до конца лестницы я, скорее всего, сломала бы себе шею…

Не знаю, сколько времени прошло, когда Гомиро вернулся, но не слишком много…

Он тяжело дыша, спустился по ступеням и сел рядом.

— Надо послать за врачом…

— Уже не надо… Дядя мертв…

— А этот, как его… Нейт?

— Он тоже мертв.

— А… ну ладно…

И мы еще некоторое время сидели молча…

Наконец у меня назрел еще один вопрос.

— А от чего он умер?

Гомиро как-то странно хмыкнул…

— У него перехватило дыхание.

— Как это — перехватило дыхание?

— Кинжалом перехватило…

И уточнил зачем-то:

— Моим кинжалом.

Потом он попытался поднять меня и отвести в комнату. Только идти я не могла. Ноги тряслись так, что я и стоять не могла…

Гомиро вышел куда-то, потом вернулся и протянул мне стеклянный бокал светло-золотистого напитка.

— Пей, тебе поможет.

Я даже не задумалась о том, что в бокале и успела сделать два больших глотка, прежде, чем поняла, что это вино, довольно крепкое для этого мира. Градусов пятнадцать, наверное… Но вино было холодным, а пить хотелось сильно.

Почему-то мы перешли на ты, и это не вызывала отторжения даже у меня…

— А зачем он меня убить-то хотел?

— Он добрачный сын дяди… Бастард. Думаю, что если бы ты не приехала, он бы убил меня.

— А…

— Ну, конечно с оружием не сунулся бы, скорее, использовал бы яд…

— Смешно… Получается — он был мой брат… Даже роднее по крови, чем ты…

— Да. У него не было родового клейма, но дядя говорил, что был вписан в его храмовые документы. Раньше он платил его матери небольшую пенсию, на которую она жила с сыном. Если бы нас с тобой не было — у Нейта был бы шанс получить титул.

— Знаешь, я не слишком понимаю, неужели титул это такая ценная вещь, что за нее стоит убивать?!

— Для каждого он имеет свою цену. Ты всегда была высокородной, тебе не понять, что мог чувствовать бастард. Сколько оскорблений он перенес в детстве… Я его понимаю.

— Но ты убил его!

— Да. И убил бы снова. Но и понять его я могу.

— А меня ты не собираешься убивать?

— Нет. Титул не то, ради чего я пролил бы кровь.

Почему-то я ему поверила.

— Странный ты человек, Гомиро тер Ванг… Очень странный.

— Ты просто переволновалась, Эльза.

— Никогда не называй меня так!

— Почему? Это же твое первое имя.

— Отец умер. Больше никакой Эльзы фон Райз не существует! Есть только Калина фон Крейг.

— Титул и фамилию фон Райзен может получить твой второй сын, если ты захочешь…

— Не знаю, там видно будет…

— Слушай, а что там за мутная история с потерей памяти? Ты не похожа на дурочку, прямо скажем… Почему же вы с женщиной, которая приняла тебя, сразу не послали запрос в королевский архив? Все же письма ходят не так и медленно, ты могла вернуться домой гораздо раньше.

— Нет, не могла. Не было никакой тети…

— А где же ты была два года?! Ты просто сбежала от брака со мной? Ну, к Ригеру?

До этого, хоть лестница и была широкая, мы сидели бок о бок.

Я как-то гадко усмехнулась, повернувшись к нему лицом и заявила:

— Нет, с Ригером я познакомилась гораздо позже. А два года, милый кузен, я ухаживала за свиньями в твоем великолепном замке! Это были незабываемые впечатления, вынуждена сказать! Просто незабываемые! Рабыня по имени Эльза… Эльза фон Райзен…

— Ты… Весной этого года бежали двое…

— Да, я и немой тестомес. Он был очень хорошим человеком, прими Цез его душу…

— Но почему ты не объявилась?! Если бы ты показала свой штарт ничего бы этого не было! Мы бы написали твоему отцу и давно и счастливо были бы женаты!

Он действительно был потрясен и почти кричал на меня… И он совершенно не понимал меня.

— А я и в самом деле потеряла память, Гомиро! Я знать не знала про штарт и про то, что он значит. Твою налево… Да я даже не знала, что он у меня есть! Но и тогда, когда я чистила навоз в твоем свинарнике, и тогда, когда солдаты насиловали у меня на глазах рабынь, и тогда, когда убивала охотника, поймавшего меня… Я была та же самая, что и сейчас. Понимаешь? Это всё была я!

На глазах закипали злые слезы…

Ну почему, почему в мире все так перепутано?! Почему тот владелец замка, которого я ненавидела искренне и остро, вместе с его семьей, замком и сытой жизнью, сейчас спас мою жизнь?

— Я не знаю, что сказать тебе… Калина фон Крейг…

— Никогда бы я не вышла замуж за рабовладельца, Гомиро тер Ванг. Это та твоя часть, которая всегда будет внушать мне отвращение.

После этого я попробовала встать и гордо удалиться, но получилось не очень. Меня повело, и Гомиро пришлось подхватить меня под локоть. До моей комнаты мы шли в полном молчании. Там он сдал меня на руки Ните и велел уложить спать.

— Я займусь делами, Калина.

Тут я спохватилась:

— Где Ригер?

— Остался с конем на поле возле леска. Жеребец повредил себе ногу. Я вернулся организовать его доставку. Ложись и спи, я пошлю за Ригером.

В глаза он мне не смотрел…

Проснулась я часа через два, с головной болью. Ригер сидел в кресле у моей кровати и читал какую-то старую растрепанную книгу.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю… Пить хочется.