Знаменитая тюрьма на окраине города окружена множеством гиен, достигающих двух, а порой и трех метров. Дэв подхватывает когтями Мари и поднимает ее на крышу. У здания шесть этажей, два из которых – под землей.

– Послушай, Мари, я сейчас сожгу зверей, собравшихся у тюрьмы, а твоя задача – добраться до первого этажа. Там нас будут ждать, мы не одни. Я скоро присоединюсь к тебе. Спускайся по лестницам и будь осторожнее.

– Увидимся, Дэв. Сам будь осторожнее! – подмигивает Мари и открывает тяжелую железную дверь, ведущую вниз. На ней прозрачное розовое платье с рюшечками на рукавах и блестящие туфли на высоких каблуках. Голубые волосы ей по пояс. Электропила больше самой девушки.

Дэв улыбается и снова преображается. Все гиены чувствуют его запах, смотрят наверх, но только самые крупные осмеливаются карабкаться по стенам тюрьмы, царапая камни.

Мари целует электропилу и бежит вниз. На первом этаже шумно и царит переполох. Полицейские оказались в камерах. Анна стоит в коридоре с мокрыми и грязными волосами, ее рука удлинилась, превратившись в треугольный металлический брусок. Ани и Астхик стоят рядом, держа наготове ржавые железные цепи. Все люди на первом этаже вооружились чем попало: некоторые взяли оружие полицейских и выстроились вокруг сестер Гербер. Все двери заблокированы. В здании срабатывает сигнализация. Множество полицейских спешат на первый этаж, вооружившись дубинками, электрошокерами и щитами.

Шакалошефу докладывают о ситуации. Он приказывает Патриарху и священникам оборонять тюрьму от врагов. Более двадцати черных «брабусов» и белых «бентли» мчатся к тюрьме. Патриарх облизывается и, закрыв глаза, представляет себе Анну, ее нежную белую кожу.

– Как же я буду сдирать с тебя кожу, как же я тебя накажу… – бормочет Патриарх и по рации приказывает начальнику тюрьмы сохранить девушке жизнь.

Своими большими черными крыльями Дэв не дает гиенам нападать сбоку. Он открывает пасть и, мотая головой, извергает огонь на зверей, поднявшихся на крышу здания. Удары его длинного черного хвоста отбрасывают хищников на десятки метров, нанося им глубокие раны.

Анна смотрит на сыплющуюся с потолка пыль и улыбается:

– Он здесь, Дэв здесь!

Двери первого этажа распахиваются, и полицейские, прикрываясь щитами, идут в наступление ряд за рядом.

На третьем этаже стоят автоматчики. Мари прыгает на лестничные перила, а оттуда – прямо на полицейских. Ее каблуки вонзаются в чьи-то фуражки. Кровь из-под пилы брызжет на щитки полицейских касок. Несколько полицейских открывают огонь по Мари. Из пилы вылезают два щита из пуленепробиваемого стекла, Мари одной рукой удерживает пилу, другой – автомат одного из полицейских.

– Ну ладно, не хотите по-хорошему – не надо. Получайте, придурки!

Автоматная очередь скашивает многих полицейских. Они скатываются по лестнице. Снизу, прямо по их трупам, поднимается большая вооруженная группа. Мари через лестничный пролет смотрит вниз и берет другой автомат, закинув еще один на плечо. Она вынимает помаду из маленькой блестящей сумочки, глядится в одно из бронированных стекол электропилы, красит губы, кладет помаду обратно и заводит пилу.

На первом этаже лидирует Анна: своими острыми конечностями она громит щиты и обезглавливает полицейских. Металлические руки и ноги удлиняются, проходя через сгрудившихся полицейских, и разрывают их, разбрызгивая кровь по низкому потолку.

К тюрьме подъезжает колонна машин. На первую машину падает большая горящая гиена, две другие машины врезаются друг в друга. Колонна останавливается. Патриарх выходит из машины и смотрит наверх.

Дэв обуглил крышу тюрьмы. Огромные горящие гиены падают со здания прямо на штыри тюремного ограждения. Патриарх крестится и приказывает священникам подготовиться к бою.

Группа езидов контролирует тротуар по обе стороны проспекта Баграмяна, разномастные хищники атакуют из проходов между зданиями и узких улочек, пытаясь отделить отряды друг от друга. Езидов возглавляет Зузан, она же Кузнечик. Мастера признали Зузан одним из лучших воинов всех городов. Во время предыдущей войны она потеряла свой отряд и, как и Ева, выжила лишь чудом. Сейчас, опираясь на железную ногу, она перепрыгивает с дерева на дерево. Зузан действует быстро, не раздумывая, она прочерчивает длинные линии на зверях, и через секунду те, распоротые, падают замертво.

На площади Республики шшатинки образуют большой круг и сражаются, не пропуская внутрь ни одной гиены. Все идущие от площади улицы забаррикадированы. Саритагский отряд разжег костры, и гиены опасливо обходят их, только самые крупные перепрыгивают через огонь.

Пояс Марата блестит в темноте, крутится в воздухе и разрубает приближающихся гиен надвое. Сам Марат незаметно проходит между гиенами, мгновенно отрубает нескольким головы и возвращается на баррикады. Бойцы из Сатани майла швыряют коктейли Молотова в скопления зверей. Вспыхивающий огонь тут же поглощает гиен.

Шшати высылает новую армию змей – кажется, асфальт шевелится от их потока. Крупные гиены разрывают змей и глотают их. Многие, отравившись, падают на землю раздувшимися и обезображенными тушами.

Доза смотрит в окно своими разномастными глазами и тяжело дышит.

– Шкеф, ты меня слышишь?! – орет он в трубку. – Немедленно бросай в атаку полицейские отряды! Чего ты ждешь?! Большинство твоих гиен пошли в разнос.

– Слушаюсь! – отвечает Шакалошеф и посылает в небо красный сигнал.

Полицейские войска с дубинками и бронированными щитами переходят в наступление. Они издают монотонный звук сквозь сжатые губы и бьют дубинками по щитам. Тела гиен, оборонявших тюрьму, догорают под ее стенами. Патриарх спешит на первый этаж – к Анне. Спускаясь на второй, Мари слышит запах ладана. У главного входа ее встречают священники. Они встают в ряд, держа пистолеты системы «Глок» и тяжелые кадила. Весь этаж наполнен дымом. Мари стоит с окровавленной пилой в руках. Один из священников, громко молясь, стреляет ей в плечо.

– Погоди, – обращается к нему коллега, – давай немного помучаем сначала, накажем эту безбожницу, а потом и прикончим с божьей помощью.

Мари переводит дыхание и пытается понять, что можно сделать. Кровь стекает и капает на блестящие туфельки, все священники держат ее под прицелом. Одно движение – и все выстрелят. Нужно сосредоточиться. От выстрелов можно защититься щитами пилы. Справа лестница, сражаться сверху безопаснее. «Ну что же, такая смерть тоже вполне годится», – думает Мари и поднимает свою электропилу с крутящимися зубчиками, оглушительный звук которой заполняет весь этаж.

Остолбеневшие священники медленно опускают пистолеты. Напуганные и растерянные, они не двигаются с места.

«Если бы я знала, что они настолько трусливы, подняла бы пилу раньше». И в ту же секунду Мари ощущает на затылке горячее дыхание Дэва. Он еле умещается на этаже, распластав крылья по всем коридорам, а чудовищные рога разламывают потолок и оказываются этажом выше туловища.

– Он из