домов повываливали на улицу. Направляются к перекрестку…

Приятели снова переглянулись.

— Надо идти, — хмуро заявил ротмистр. — Кажется, начались активные враждебные действия.

Убийство произошло метрах в ста от их дома. Подпоручик лежал с простреленной головой. Застывший взгляд его был устремлен уже в иной мир. Чуть поодаль на мостовой валялось два бумажных кулька с едой.

Вокруг убитого собрались несколько жителей Круцембурской улицы. Шло бурное обсуждение случившегося. Обитатели окрестных домов изредка бросали настороженные взгляды на русских.

Внезапно из-за поворота выкатилось такси. А потом произошло, как в рассказе Карела Чапека: труп русского увезли в больницу на такси.

Поручик и мичман хотели было тоже сесть в машину, однако водитель запротестовал:

— Нет, нет, господа!.. Вам негде разместиться в кабине. Так что отправляйтесь в больницу самостоятельно. Она в пятнадцати минутах ходьбы.

Офицеры вопросительно взглянули друг на друга.

— Не будем спорить, — шепнул приятелям ротмистр. — Тут ведь недалеко…

Но путь до больницы на самом деле оказался раза в два длинней, чем назвал шофер.

Дежурный санитар выслушал русских, с изумлением выпятился на них и покачал головой.

— Сегодня, слава богу, никаких убитых нам не доставляли.

— А может, поблизости есть еще какая-то больница? — с надеждой поинтересовался мичман и протянул санитару монету.

Тот достал карандаш и записал на газетном обрывке два адреса.

— Только в эти заведения могли доставить убитого, — пояснил санитар. — Больше в Праге некуда.

Ответная записка

Лишь к утру вернулись офицеры на Круцембурскую улицу. Их поиски ни к чему не привели. Они поняли, что и убийство приятеля, и внезапно появившееся такси, и исчезнувший труп — звенья одной цепи.

А в арендованном доме их ожидала новая напасть. В комнатах было все перевернуто. Незваные гости, не обнаружив «Рубинового Орла», от злости крушили все, что попадалось под руку. Они, видимо, совсем не опасались шума и жителей соседних домов.

Следы спешных поисков были и во дворике. Ночные визитеры коснулись и колодца. Но, убедившись, что он давно заброшен и засыпан, не стали с ним возиться.

Глядя на разгром в доме, ротмистр тихо и твердо произнес:

— Подпоручика мы уже никогда не отыщем… Прощай, Друг…

— Прощай…

— И прости за все… — так же тихо добавили мичман и поручик.

Ротмистр на минуту склонил голову, потом взглянул на приятелей.

— Прага закрылась для нас… Надо уходить в Польшу. У меня добрые отношения с адъютантом Юзефа Пилсудского. Надеюсь, он приютит нас на время, а там решим, как действовать дальше. В Праге оставаться опасно…

— «Рубинового Орла» берем с собой? — спросил мичман.

— Ни в коем случае! Тот, кто убил нашего друга, на это и рассчитывает, — ответил ротмистр. — Нас могут задержать и обыскать…

— Неужели Иегудий останется безнаказанным? — В глазах мичмана мелькнули злые огоньки. — Ведь наверняка это он приказал разделаться с нашим другом. Думал, запугает нас, и мы тут же согласимся на его условия.

— А кто сказал, что мы покинем Прагу, не отомстив? — усмехнулся ротмистр. — Чистый лист бумаги и карандаш найдется в этом бедламе?

Через несколько минут была составлена записка без имени адресата и без подписи: «Случившаяся беда с нашим приятелем вынуждает нас срочно покинуть Прагу. Мы согласны на ваши условия. Просьба — сегодня вечером прибыть по известному адресу. Что иметь при себе, вы знаете. Нам же перемещаться по улице с „восточным изделием“ теперь весьма опасно. Ждем до полуночи — и исчезаем навсегда. У вас еще есть шанс».

Визит Иегудия

Втроем они вышли из дома. Огляделись. Ничего подозрительного, разумеется, кроме очередного типа в черном котелке и с мятой газетой в руке.

Не успел он опомниться, как офицеры сжали его с трех сторон.

— Молчать и слушать! — прошипел ротмистр. — Вот записка — мигом к хозяину, болван! Если он узнает, что ты ее не доставил, спустит шкуру. А теперь — пшел вон!..

— Закрой пасть и пошевеливайся! — рявкнул поручик прямо на ухо незнакомцу.

Ошарашенный человек в котелке поспешно сунул записку в карман и, ни слова не говоря, припустил по Круцембурской.

— Сработает? — глядя ему вслед, спросил мичман.

— Надеюсь, — с усмешкой ответил ротмистр. — Если этот старый клещ во что-то вцепился, уже не отпустит. А «Рубиновый Орел», видимо, здорово ему приглянулся. Уверен: Иегудий спать-есть не будет, пока не завладеет нашим сокровищем.

С наступлением темноты к дому тихо подкатил автомобиль. Тут же погасли его фары. Беззвучно открылась дверка, и из машины вышел Иегудий.

Офицеры встретили его на пороге.

— Видите, во что превратили нашу обитель? — пожаловался ротмистр, когда коллекционер вошел в дом.

— Боже, какой бедлам, — сочувственно покачал головой гость. — И какие хавирные лукобины сотворили подобное?

— Вы привезли?.. — перебил поручик.

Перекосяк изумленно взглянул на него.

— Молодой человек, я привык держать слово. Это вам подтвердят на любом перекрестке Праги. — Иегудий окинул офицеров хитрым взглядом. — Ах, да, забыл предупредить, чтобы ни у кого не возникло вздорной мысли: лаве, то бишь пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, — в машине. А за рулем сидит надежный малый. Он никогда не расстается с револьверами и без промаха шпарит сразу с двух рук.

— Но почему пятьдесят, а не сто?! — возмутился мичман. — Ведь вы сами назвали…

— Остальные пятьдесят вы получите после того, как «Рубиновый Орел» окажется в моем доме, — перебил Иегудий.

— Ваша осторожность похвальна, — ухмыльнулся ротмистр. — Не будем терять времени. Пойдемте-ка в подвал. «Рубинового Орла» мы храним там.

— Как же его не обнаружили ваши незваные гости? — Перекосяк с подозрением взглянул на офицеров.

— Эти олухи прошли мимо тайника и даже не заметили его, — весело пояснил ротмистр и обратился к приятелям: — А вы пока проверьте, все ли взяли в дорогу…

Мичман и поручик кивнули в ответ, вытащили из-под стола раскрытый баул и принялись перебирать его содержимое.

Через пару минут вернулся из подвала ротмистр. В руках он держал окровавленный нож.

— Ну как? — почти одновременно спросили мичман и поручик.

— Да очень просто! Взвизгнул, хрюкнул и затих! — Ротмистр подобрал с пола газету и с брезгливым выражением вытер нож.

— Может, закопать хрыча старого? — предложил поручик.

— Не стоит терять время. Раньше утра его не найдут. А мы уже будем далеко-далеко… Эх, прощай, Прага! — усмехнулся ротмистр.

— До чего не хочется оставлять «Рубинового Орла»! — поморщился мичман.

— Как решили — так и будет! С ним мы, как пить дать, засыплемся! — резко отозвался ротмистр. — Никуда наша «пташка» из тайника не денется. Пора, господа! Присядем на дорожку…

Минуту по обычаю помолчали. И снова заговорил ротмистр:

— Слава богу, в машине — лишь один шофер.

— Да хоть бы трое! — задорно отозвался поручик.

Ротмистр махнул