и чинопочитании, а для снайпера как удобно – сразу показывают, кто старший и кого нужно валить в первую очередь.

– Антон Алексеевич, что ж вы так легко все выдаете. Что вы тянетесь, как перед генералом. А если кто со стороны наблюдает? Какие выводы могут сделать, если увидят, как сын полицейского урядника Еремеева у себя дома стоит по стойке смирно перед грязным босяком? – решил не скандалить, но немного поучить молодого полицейского, на которого были определенные планы.

Он смутился, поняв про что я.

– Правильные выводы делаете, Антон Алексеевич. Пойдемте в дом, или в сарай, нечего тут светиться, тем более надо поговорить.

– Конечно-конечно, проходите в дом.

Мы зашли в небольшие сени, где я специальным веником почистил свою обувь от грязи и, скрипнув дверью, вошли в большую светлую горницу. Мишка, все это время пребывающий в состоянии тихого офонарения, держался рядом и старался не отсвечивать.

Выбеленные стены, стол, большая печь, лавки по стенам, в красном углу иконы и горящая лампада. Какое бы у меня ни было отношение к религии, но чужое нужно уважать, поэтому освоившись, я повернулся к иконам, перекрестился и чуть поклонился, чем вызвал одобрительный взгляд стоящей в стороне высокой статной женщины. Не красавицы, конечно, но это в моем понимании, выходца двадцать первого века, привыкшего к другим стандартам. Но чистое платье, убранные в затейливую прическу густые русые волосы – наверно, именно так должна выглядеть русская женщина, которая и в горящую избу войдет, и слону на ходу хобот оторвет. От нее буквально веяло спокойствием, достоинством и здоровьем. У такой и дети будут крупные, высокие, здоровые, и муж должен быть под стать – сильный и статный. Если поставить рядом урядника, то действительно будет гармоничная пара, и вот тут я наконец-то понял, в чем ценность моей миссии. Именно вот на таких семьях и будет держаться Россия, а в будущем такие женщины будут отправлять мужей и сыновей на войны, которые развязывали всякие уроды, чтобы проредить русский генофонд. Потом эти матери и жены наденут траур, когда мужчины будут погибать на Русско-японской, Первой мировой и сгорят в братоубийственном пламени Гражданской.

Что-то такое она прочитала в моем взгляде. Я не успел поприветствовать со всем уважением хозяйку, как она глубоким голосом проговорила:

– Антоша, а что это у нас за гости такие? – но без наезда, без агрессии, только вот в самой глубине мое чуткое ухо уловило какой-то затаенный страх. Она интуитивно почувствовала во мне не простого вестника.

– Это батины гости. Наказал отвести домой, накормить и выказать уважение, так как люди непростые.

– Хорошо, – просто сказала она, – проходите, гости дорогие.

– Извините, Екатерина Дмитриевна, за такой вот внезапный визит, просто ситуация сложилась таким образом, что пришлось потревожить не только вашего супруга, но и вас. Но поверьте, только действительно серьезные обстоятельства вынудили пойти на подобный шаг.

К моему удивлению, супруга урядника ну как-то уж очень спокойно отнеслась к моему монологу. И вообще контраст грязного босяка и великосветских перлов в моем исполнении заставил ее только поднять правую бровь и все, больше никакой реакции – вот ведь выдержка у женщины.

Она на пару мгновений замерла, внимательно рассматривая меня и Мишку, который старался вжаться в угол, тем самым пытаясь прикинуться ветошью, чуть заметно кивнула головой, изображая поклон. А вот в глазах появились четко читаемые удивление и испуг. Она поняла, кто я, явно ведь муж все ей выложил, и она быстро сумела сделать вполне логичные выводы.

– Нам что-то угрожает? Вы ведь просто так не появились бы.

Я решил все же уточнить:

– Екатерина Дмитриевна, как я понял, Алексей Фролович полностью вас посвятил во все особые нюансы лесного приключения.

– Да. Я знаю, кто вы, и благодарна за то, что спасли мужа, но мне страшно – вы появляетесь там, где что-то произошло или должно произойти.

Я поджал губы и кивнул головой.

– К сожалению, так и есть. Я должен был выдвигаться в Орловскую губернию, где тоже нужно восстановить справедливость и откуда идут очень сильные молитвы о помощи, но так получилось, что мне удалось посмотреть будущее вашей семьи, и, не скрою, мне стало грустно. На свой страх и риск все же решил ввязаться и помочь, пока у меня есть время и возможность.

– У меня нет смыла вам не верить, потому что за людей говорят их дела. Будьте гостем в нашем доме. Наверно, нам стоит дождаться Алексея Фроловича.

– Конечно, только так. Но есть необходимость принять определенные меры предосторожности.

– Как скажете. Как я могу к вам обращаться, ваше благородие? Ведь не называть вас Катраном или Великим Катраном.

– Да, конечно, тут вы правы. Катран это боевой позывной. А вот в миру можете меня называть Евгением Владимировичем.

Она улыбнулась.

– Как вам будет угодно, Евгений Владимирович.

– Вот и хорошо, Екатерина Дмитриевна. Вас не затруднит позвать вашего младшего сына, Прохора. Для него будет небольшое необременительное задание.

Она повернула голову к старшему сыну, который все это время молча топтался возле входа.

– Антоша…

– Конечно, матушка, – молодой полицейский с ходу все понял и тут же умчался.

– Екатерина Дмитриевна, Антон в курсе?

– Что вы не совсем человек?

– Да.

– Нет. Это не моя тайна, и мы с Алексеем Фроловичем пока решили не тревожить детей лишними подробностями.

– Очень разумное решение.

Двери характерно скрипнули, и на входе появился Антон, за которым замер обычный парнишка лет тринадцати-четырнадцати. Семейное сходство было налицо, чувствуется еремеевская порода. Типичная повседневная одежда, чистая и выглаженная, волосы коротко и аккуратно подстрижены, взгляд настороженный, но уверенный и без подобострастия. Да, чувствуется, что хозяйка тут всем заправляет, и то, что она родом из поморов, где всегда культивировалась независимость и чувство собственного достоинства, и это очень сказалось на воспитании сыновей.

– Здравствуй, Прохор, – первым поздоровался я.

Он замялся, глянул на мать, которая согласно кивнула головой.

– И вам добра, божий человек.

– Давай так, чтоб не терять времени, я скажу, что тебе нужно сделать, а Антон Алексеевич и Екатерина Дмитриевна подтвердят, что мою просьбу нужно выполнить быстро и со всем старанием.

Он уже удивленно глянул на мать и обернулся, посмотрел на старшего брата, который утвердительно кивнул головой.

– Я имею определенное отношение к спасению твоего отца. Так получилось, что то, что с ним произошло, не случайно, и история не закончилась. Возможно, твоему отцу и твоему старшему брату все еще угрожает опасность и нужно подстраховаться.

Парень внимательно смотрел на меня, а потом спросил в лоб, тем самым удивив не только меня, но и свою матушку и старшего брата:

– Вы тот самый Катран, который приходит из другого мира, чтобы спасать и карать?

Я не выдержал и хрюкнул, пытаясь скрыть хохот из уважения к хозяевам дома. Но все же повернулся к Екатерине Дмитриевне и иронично посмотрел на нее, хотя она и