– Шевели веслами, лейтенант! – приказал Соколов, усаживаясь с правого борта.

– Слушаюсь! – по-русски согласился Федоров, беря в руки весло.

– А это идея! – воскликнул Соколов, энергично начиная грести коротким веслом.

Федорову ничего не оставалось делать, как последовать примеру кап-два.

Десять минут спустя резиновая лодка причалила к совершенно пустому песчаному берегу.

– Быстро осмотрелся вокруг! – приказал Соколов, первым выскакивая на берег.

Федоров выскочил следом и с ходу рванул вправо.

Три деревянных одноэтажных домика с большими верандами были абсолютно пустыми, на дверях первого строения не было замка.

Зайдя внутрь, Федоров обнаружил плетеную мебель, два радиоприемника, забытую на столе пачку «Кемела» и ключи от мотоцикла.

«Такое ощущение, что в домиках никого нет. Но люди здесь живут», – сделал вывод Федоров, отмечая во второй комнате разбросанные детские вещи и игрушки.

А вот мощный мотоцикл, увиденный в окне, обрадовал Федорова больше всего. Руки так и потянулись к сверкающему двухколесному чуду.

Но Федоров не стал обследовать мотоцикл, положив ключи в карман и забрав моток странного белого троса в палец толщиной.

Второй домик был тоже пустой, и на заднем дворе стоял точно такой же мотоцикл, но уже под железным навесом.

Ключи от второго мотоцикла, висевшие на вешалке, быстро перекочевали в карман Федорова, как и приличный шмат бекона и батон белого хлеба, обнаруженные в холодильнике и сложенные в полупрозрачный пакет.

А вот под навесом третьего домика обнаружилось каноэ с двумя двухлопастными веслами.

В последнем домике, судя по отсутствию игрушек, детей не было. Но зато обнаружился довольно приличный гардероб, который Федоров с ходу ополовинил, сам переодевшись в странные синие брюки, клетчатую байковую рубашку и зеленую куртку из блестящей материи. На всякий случай Федоров взял еще три комплекта одежды, справедливо рассудив, что по количеству взятой одежды полиция будет судить о численном составе воров.

Добежав с сумкой до Соколова, Федоров застал своего босса, с задумчивым видом обозревающего кучу вещей, которая ростом была чуть ниже полутора метров.

– Людей на обследуемом объекте не обнаружено. Есть два мотоцикла, на которых мы можем уехать хоть на край света, – доложил Федоров, выдавая кап-два синие штаны с заклепками, байковую рубашку.

– Штаны ковбойские и называются джинсы, а рубашка – ковбойкой, – пояснил Соколов, в минуту переодевшись.

Федоров в это время складывал только что снятую военную одежду в сумку.

– Бегом к мотоциклам! – приказал Соколов, с места взяв неплохую скорость.

Через три минуты Федоров и Соколов стояли на берегу и привязывали привезенные вещи к багажникам.

Сейчас мотоциклы походили на среднеазиатских ишаков, которых узбеки вели на рынок.

– В таком виде мы можем доехать только до первого полицейского, – хмыкнул Федоров, оглядываясь на мотоцикл Соколова, стоящего сзади.

– Мы далеко в таком виде и не поедем. До ближайших скал, где можно притопить наш груз на приличной глубине. Не думаю, что в полиции служат водолазы и смогут найти наш груз на глубине. Ты на какую глубину сможешь нырнуть без ИДА? – спросил Соколов, легким толчком кик-стартера заводя мощный мотор.

– Метров на шесть-восемь нырну, – ответил Федоров, по примеру Соколова заводя мотоцикл.

– Тогда вперед и с песней! – скомандовал Соколов, трогаясь с места.

Проехав по берегу два километра, оказались на галечном пляже, куда выходила черная дорога, покрытая гудроном.

Соколов не стал на нее заезжать, а поехал вперед, увеличив скорость на двадцать километров.

Еще через десять километров показались невысокие скалы, все поросшие высокими лиственницами.

Еще минута, и мотоциклы въехали в небольшую бухту, где легкие волны разбивались об отвесные скалы, которые уходили в воду.

– Я так нырну и посмотрю, что на дне? – спросил Федоров, ставя мотоцикл, который ему все больше нравился, на подножку.

– Любишь ты голым купаться, – кивнул Соколов, внимательно глядя по сторонам.

– Меньше возни потом с мокрой одеждой, – пояснил Федоров, за минуту снимая с себя одежду и кладя на седло мотоцикла.

Осторожно войдя в воду, Федоров занырнул и сразу увидел серую рыбу, весьма похожую на большую сельдь, которая стремительно бросилась от него.

«Таких больших сельдей не бывает!» – сам себя успокоил Федоров, уходя глубже под воду.

На глубине пяти метров обнаружились заросли водорослей, куда удобно было сложить вещи.

«Вот только чем заякорить наши тряпки?» – сам себя спросил Федоров, выныривая на поверхность.

Соколов в это время распаковал чемоданы и что-то перекладывал в одну сумку.

– Топим один мотоцикл, к которому привязываем все вещи, – сказал Соколов, жестом приказывая Федорову принять участие в работе.

Пять минут спустя объединенными усилиями мотоцикл был сброшен в воду.

Снова нырнув, Федоров увидел, что транспортное средство сейчас больше похоже на ком вещей, уложенных одна на другую. Мотоцикла под сумками, чемоданами, мешками и сумками практически видно не было.

А вот промелькнувшая белая акула совсем не понравилась Федорову.

«Акула маленькая. Всего два с половиной метра», – попытался успокоить себя Федоров, отталкиваясь от дна и выскакивая на поверхность.

Выскочив на скалы, Федоров встряхнулся, как собака, и начал вытираться вафельным полотенцем, на котором стоял синий штамп: «ТОФ[104]. Второй отряд торпедных катеров».

Говорить Федоров ничего не стал, а, насухо вытершись, завернул в мокрое полотенце камень, завязал его и, размахнувшись, далеко забросил в море.

– Зачем ты это сделал? – поинтересовался Соколов, кидая взгляд вправо-влево.

– На полотенце был русский морской штамп! – быстро одеваясь, сказал Федоров.

– Попробуем добраться до русского городка Сан-Хавьер и там затеряться! – пояснил Соколов, усаживаясь за руль мотоцикла.

– Такого не может быть! – уверенно ответил Федоров, пристраиваясь на пассажирском сиденье.

– Очень даже может! Сан-Хавьер был образован в тысяча девятьсот тринадцатом году русскими эмигрантами и до сих пор является самым крупным русским поселением в Южной Америке, – пояснил Соколов, трогаясь с места.

Доехав до какого-то кафе, Соколов проскочил метров пятьсот и, загнав мотоцикл в кусты, махнул рукой Федорову, приглашая пешком идти обратно.