– Не в этом дело, Джейкоб, – остановила его Фелиция и прибавила громкость. – Просто это другой язык!

– Ничего не трогай! – Икабод схватил ее за руку и осторожно, но настойчиво отодвинул от пульта, погрозив ей пальцем. – Это очень чувствительное оборудование! Погодите секунду, я попробую прибрать фоновый шум.

Фелиция раздраженно взглянула на техника, но прикусила язык. Слава богу, подумал Страйкер, наблюдая за тем, как Икабод настраивает какие-то параметры в редакторе аудиозаписей. Меню походило на эквалайзеры обычного усилителя. Через полминуты Икабод снова проиграл запись, и на этот раз голоса стрелявших прозвучали совершенно отчетливо.

– Китайский? – прислушавшись, предположила Фелиция.

– Чисто теоретически такого языка вообще не существует: либо кантонский, либо северокитайский. Но в любом случае однозначно нет.

– «Однозначно нет»? – с неприкрытым раздражением переспросила Фелиция.

– А ты прислушайся к произношению, к интонациям, – проговорил Страйкер, не сводя глаз с экрана. – Немузыкальный язык… это не китайский.

– Здесь кто-нибудь разбирается в восточных языках? – поинтересовалась Фелиция у Икабода.

– Тронг в отделе шерифа. Ивата в наркоотделе, – устало взглянул на нее техник. – Лучше спросите у них; если уж они не знают, то никто тут не разберется. Второй этаж.

– Пойду поищу кого-нибудь.

Фелиция удалилась, Страйкер подошел поближе к монитору, вглядываясь в кадры на экране. На этот раз он смотрел запись более предметно, анализируя каждый кадр: вот стрелявшие вытащили мальчика в костюме Джокера из-под стола, теперь они заставили его встать…

– Бах та лох? – спрашивали они. – Бах та лох?! Бах та лох, Шантель О’Рэйли?

Наконец мальчик показал в дальний угол столовой, где на полу съежившись лежала девочка в плиссированной школьной юбке. Страйкер прекрасно знал, что будет дальше, но его все равно затошнило. Гордо подняв головы, стрелки уверенной походкой направились в дальний угол помещения. Их высокомерие выглядело особенно явным на фоне животного ужаса, который испытывала Шантель О’Рэйли.

Следующие события Страйкеру тоже напоминать не надо было: сейчас Красная Маска выхватит из-за пояса «глок», дважды выстрелит ей в грудь и один раз в лицо. Девочка снова умрет на его глазах… Детективу захотелось отвернуться, зажмуриться и зажать уши, но он продолжал смотреть на экран, готовясь увидеть и услышать, как она умирает. Страйкер поклялся, что обязательно вспомнит этот момент, если ощутит хоть какое-то сочувствие или жалость к этому чудовищу, когда наконец-то доберется до него.

Но тут прозвучала фраза, к которой детектив оказался совершенно не готов.

Стрелок, Красная Маска, направил пистолет в лицо Шантель О’Рэйли и перед тем, как нажать курок, трижды произнес: «Бах та лох? Бах та лох? Бах та лох?»

– Я н-н-н-е знаю, о чем вы говорите, – заикаясь, пролепетала девочка.

– Где она? – подойдя поближе, спросил Красная Маска по-английски с сильным акцентом. – Где она? – повторил он. – Где Рику Айана Кван?

Под сенью кленов на Трафальгар-стрит шагая к дому семьи Кван, Красная Маска чувствовал, как между лопаток по спине стекают струйки пота. Изначально этого в плане не было, но тем не менее он снова пытался восстановить порядок во внезапно воцарившемся хаосе.

В гостиной горел свет. Он смотрел на освещенные окна уже минут десять и чего-то ждал. Хоть чего-нибудь. Но ничего не происходило.

Обойдя дом с задней стороны, он вдруг заметил движение в гостиной и резко остановился. В окне появилась высокая женщина. Включила телевизор и села. Азиатка, на вид чуть за сорок, тонкие черты лица, подтянутая фигура.

Красная Маска сразу узнал ее: Патриция Кван, мать Рику Айаны.

Плечо ныло, словно больной зуб. Он достал из-за пояса пистолет и зашел за угол дома. Прошел между двумя сливовыми деревьями, росшими по сторонам от заднего входа, и поднялся по ступенькам крыльца. Старые доски протяжно заскрипели. Дверь оказалась заперта. Он заглянул в окошко и увидел, что по телевизору показывают новости. Воспользовавшись шумом в качестве прикрытия, он выбил стекло рукояткой «глока», просунул руку внутрь и отодвинул щеколду.

Дверь распахнулась, Красная Маска зашел на кухню, осторожно прикрыл за собой дверь и запер на щеколду.

Теперь им от него точно не уйти.

Свет на кухне не горел. Красная Маска увидел в гостиной Патрицию Кван. Она смотрела телевизор и делала гимнастику. Черный спандекс плотно облегал ее тело: женщина выглядела более крепкой, чем ему показалось на первый взгляд.

Красная Маска двинулся в ее сторону и случайно наступил на осколки стекла. Долю секунды казалось, что женщина ничего не заметила, но потом она увидела его отражение в окне, ахнула, обернулась, подняла руки и закричала.

Тогда Красная Маска ударил ее по лицу рукояткой пистолета.

Патриция Кван неуклюже завалилась на спину, стукнувшись об угол комода, быстро повернулась на живот. Огромными от ужаса глазами она глядела перед собой. Лицо было в крови, на паркете остались три зуба, но она все-таки сумела выговорить:

– Умоляю вас… чего… чего вы хотите?

– Где ваша дочь?

– Что?!

– Где Рику Айана Кван?

Патриция Кван посмотрела на него широко открытыми глазами, смертельно побледнела и попыталась отползти подальше.

– Стой! – приказал он. – Стой! Побег – нельзя.

Патриция Кван заползла под стол, и тут Красная Маска понял, что она вовсе не собирается попытаться сбежать, она хочет позвонить! Он наклонился к ней, но опоздал – женщина уже успела набрать телефон службы спасения.

Вызов прошел.

Он заорал и разбил телефон о стену.

– У меня получилось, – прошептала она. – Вызов принят!

– Где Рику Айана Кван? – Красная Маска подошел к ней вплотную.

Женщина попятилась, Красная Маска потянулся к ней, но зацепился за неровность на паркете и упал. Внезапно прогремел выстрел, и он даже не сразу понял, что ранил ее.

И тут раздался крик – это она закричала.

С трудом встав, он подошел к Патриции Кван, схватил ее за длинные черные волосы, убранные в хвост, и рывком заставил сесть.

– Прошу…

– Где Рику Айана Кван? Скажи, где дочь, и она не будет страдать, откажешься – ей будет очень больно.

– Господи, прошу вас! – зарыдала Патриция Кван. – Я сделаю все, что вы скажете, все, что угодно…

– Разговоры запрещены, – оборвал ее Красная Маска, вытерев рукавом пот со лба.

Комната снова закачалась. Инфекция делала свое дело. Времени оставалось немного. Он схватил Патрицию за правую руку и со всей силы ударил о стол, выбив пальцы. Потом навел дуло пистолета на центр ладони и уперся холодным стволом ей прямо в руку.