– Патриция, я понимаю, что сейчас вам очень тяжело, но я должен задать вам несколько вопросов. Вы помните, что произошло сегодня вечером? У вас дома?

Патриция Кван задрожала, попыталась что-то сказать, но из ее горла вырвался лишь хрип, и женщина закашлялась. Когда приступ прошел, медсестра дала ей воды. Наконец женщине удалось заговорить тихим, хриплым, едва слышным голосом:

– Дом загорелся…

– Загорелся?!

– Огонь… повсюду огонь… везде огонь…

– Патриция, постойте…

– Драконы… огнедышащие драконы…

– Плохо дело, – посмотрев на доктора, протянула Фелиция. – Она бредит.

Страйкер вцепился в поручни кровати, аж костяшки пальцев побелели, наклонился к Патриции. В нос ударил резкий запах пота – неприятный, как от больных или от собаки, которая вот-вот испустит дух. Тем не менее он продолжал:

– Вы знаете мужчину, который напал на вас? Видели его раньше?

Патриция даже не шевельнулась, и на какой-то момент Страйкер решил, что она потеряла сознание. Но тут она широко открыла глаза и совершенно осмысленно посмотрела на него.

– Моя дочь! – вдруг вскрикнула она, попыталась приподняться, но с душераздирающим стоном снова упала.

Доктор и медсестра тут же кинулись проверять показания приборов, и вдруг у Фелиции зазвонил мобильный. Она полезла за ним в карман, но медсестра, укоризненно взглянув на нее, заявила:

– Здесь запрещено!

Страйкер жестом попросил Фелицию поговорить за дверью, и она вышла, оставив его наедине с медсестрой и доктором. Почувствовав некоторое облегчение, он снова заговорил:

– Патриция…

– Моя дочь, – схватила его за руку она, – прошу вас, моя дочь!

– Вы догадываетесь, где она может находиться? Мы пытаемся найти ее.

– Пожалуйста, найдите ее… умоляю вас, найдите…

– Куда она ходит? С кем дружит? Может быть, я могу с кем-то поговорить? – засыпал ее вопросами Страйкер.

Но тут глаза женщины подернулись пеленой, и она потеряла связь с реальностью. Лицо Патриции расслабилось, она опустилась на кровать, словно сдувшийся воздушный шарик, по смертельно бледному лицу струился пот.

– Драконы… – наконец прошептала она. – В доме было столько драконов…

Один из аппаратов, слева от Страйкера, противно запищал, доктор сделал знак медсестре, та подбежала, настроила заново параметры и посмотрела на доктора и Страйкера недовольным материнским взглядом.

– Все! – отрезал доктор Адлер. – Разговоры окончены!

Страйкер не стал с ним спорить и пошел на выход, но уже в дверях остановился и обернулся. Доктор и сестра корпели над пациенткой. Детектива охватила грусть, сдавила сердце. На месте этой женщины когда-то была Аманда… Страйкер с ужасающей ясностью вспомнил, что чувствовал два года назад. Он знал, что жена умирает, и не представлял себе, как сообщить тринадцатилетней Кортни, что мама больше никогда не вернется домой.

Прошло два года, а воспоминания о тех днях не потеряли своей остроты и ранили все так же больно.

Стоя в дверях палаты, он смотрел на Патрицию Кван, пока сестра не вытолкала его в коридор. Фелиция как раз закончила говорить по телефону.

– Из морга звонили, они провели вскрытие второго стрелка.

Страйкер кивнул: первая хорошая новость за сегодняшний день.

На город опустилась темнота. Вечер выдался холодный. Красная Маска из последних сил передвигал ноги, чтобы не упасть прямо посреди улицы.

Наконец он увидел то, что искал: едва заметную дверь в старый магазин лечебных трав на Ист-Джорджия-стрит. Как у всех остальных магазинчиков Чайна-тауна, вывеска была золотая с красной надписью: «Травы и целебные средства для здоровья и удачи».

Шенг Фа привел его сюда много лет назад, еще подростком, и сказал: «Для тебя здесь всегда будет открыта дверь».

На это Красная Маска и рассчитывал, потому что в таком состоянии больше идти ему было некуда. Домой он не вернется, скорее всего, никогда. Нет ничего более недостойного, чем навлечь беду на дом отца своего. Если учесть, сколько людей он убил, то беды и несчастья должны преследовать его. Он чувствовал, как они дышат ему в затылок, чувствовал так же явно, как запах бензина в воздухе.

В голову пришла неожиданная мысль, от которой желудок сжался холодным камнем, а глаза наполнились слезами. Он прикоснулся к щеке и с удивлением ощутил кончиками пальцев влагу: неужели он действительно плачет? Такого с ним не случалось с детства…

– Что со мной происходит? – обессиленно прошептал он, ощущая пустоту еще более глубокую, чем отверстие от пули в плече.

Тряхнув головой, словно отгоняя назойливые мысли, он пошел дальше. Боль становилась невыносимой. Если с раной ничего не сделать, то у него не хватит сил найти девчонку.

Он спустился по неровным бетонным ступенькам. Под козырьком было хоть глаз выколи, дверь оказалась заперта. Он трижды постучался и услышал внутри шаркающие шаги. Как только дверь распахнулась, у Красной Маски подкосились ноги.

– Меня прислал Шенг Фа… – успел прошептать он, падая.

И раз за разом повторял эти слова, лежа на мокром холодном бетоне. Больше сил не было ни на что.

Страйкер и Фелиция вышли с западной стороны приемного покоя больницы Святого Павла. Миновав комнату ожидания, где все еще шел ремонт – здесь всегда что-нибудь да ремонтировали, – Страйкер заметил белую машину, подъехавшую к парковке с надписью «Только для полиции».

Белая ворона… Ларош!

– О нет, только не сейчас! – простонал Страйкер.

Он чуть было не поддался искушению свернуть за угол и быстро смыться через другой выход. За последние два дня и так хватало потрясений, а тут еще этот диктатор в белой рубашке! В такой ситуации уклониться от встречи с шерифом было бы вполне логично, но Джейкоб Страйкер никогда ни от кого не бегал! Не в его правилах, особенно если речь идет о Лароше!

– Готовься. – Страйкер быстро взглянул на Фелицию.

Девушка недовольно поморщилась и устало посмотрела на напарника. На улице он глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух. Не успела дверь за ними закрыться, как из машины показался Ларош, а за ним инспектор Бризли.

– Гляди-ка, Керли тоже тут. Этим двоим только Мо не хватает![3]

– Джейкоб, послушай, только не надо…

Но Страйкер ее не послушал: остановился, скрестил руки на груди и встал как вкопанный.

Шериф закрыл дверь автомобиля, взглянул на себя в боковое зеркало, поправил ремень и галстук, аккуратно зачесал назад густые черные волосы и с довольным видом пригладил их. Инспектор Бизли терпеливо ждал чуть поодаль. Наконец Ларош закончил наводить марафет, выпрямился, заметил детективов и тут же помрачнел.