как онтологический символизм лингама концептуально включает элемент пространства, он не охватывает измерение времени, которое пребывает в Шиве.

В Крита-югу, Совершенный век, великий риши Танди восхвалял Господа Шиву как ход времени — годовой цикл, цикл юг и т. д.171 Через встречу Великого Бога с Калой и его самоузнавание, в лингаме, онтологическом символе Шивы, отразилось измерение времени. Лингам теперь включает в себя энергию чувств и стихии вместе со временем, условием их существования. Если у них отнять время, в мире физической реальности они не смогут функционировать, произойдет разложение и рассеяние. Смерть встроена в структуру времени. Все виды поведения управляются Временем172. Кала действует во всех существах. Вселенная преисполнена временем; все действия, все отношения, все виды поведения обусловлены Калой.

Смерть, прекрасная юная богиня, действует не по своему усмотрению, а управляется Калой, чье темное присутствие маячило в последствиях потушенного пожара, в котором Брахма намеревался спалить космос. В этот момент

рудра как Стхану сообщил Времени свою йогическую силу отрешения. Он заставил Творца придать времени вечный циклический ритм, перемежая периоды разворачивания и деятельности периодами свертывания и покоя. Стхану, неподвижный столб, содержал в себе безвременную неделимую вечность Абсолюта, которую йоги реализуют в самадхи. Абсолютное неделимое Время — это качество реализации Абсолюта. Великий Бог, Владыка Йоги как Стхану есть воплощение парадокса Абсолютного Времени. В этом аспекте он — бог Махакала, «великое», или трансцендентное, Время в противоположность Кале, относительному времени, условию существования Вселенной.

Относительное время появилось впервые как раз перед изначальным рассветом. Его полет был полетом стрелы Ру-дры; он заставил Отца разжать объятия и отпустить дочь. Семя творения упало на землю.

Изначальным действием Рудра заставил время проявиться. Хотя Рудра был его причиной, время действовало против намерения Рудры. В этом отношении, однако, оно следовало образцу, установленному самим Рудрой, который приготовил семя, а затем пытался предотвратить последствия. Не было прямого пути, ведущего к творению.

Рудра, Владыка Йоги, оставался внутри недвижимым, неизмеримым абсолютным временем. Он содержал в себе внутренний эквивалент Непроявленного. Он стал причиной относительного времени, условия существования Вселенной. Как и время, Рудра, Дикий Стрелок, несет смерть. Великий мифический риши Танди — воспевший Рудру в своем гимне в первом Совершенном веке, Крита-юге, — знал Великого Бога не только как годовой ход Времени173, но также как Смерть, Время, конечную причину времени, и он знал его как вечность174. Видение риши Танди в Кри-та-югу включало Калу и Махадеву, предвосхищая их проявление в Кали-югу.

Неистовый Бог Ригведы на заре мироздания не раскрыл свой лик. По луку и стреле узнавали того, кто может оборвать короткую жизнь человека и животного. Образ действий Рудры Трьамбаки соответствовал чертам лица Калы-Агхоры175.

На заре творения Дикий Охотник направил стрелу в акт совокупления. Стрела предотвратила бы появление жизни, если бы не вмешалось время, позволив семени Творца упасть. Время было тогда против Рудры; оно содействовало цели Творца, Рудре же обеспечивало поле действия. Время играло двойственную роль, как и сам Рудра. Дикий Охотник, подготовив семя для Отца, препятствовал последствиям. Творение рождалось в муках двойственности. Напряженность разрешилась в безграничном покое Рудры, Владыки Йоги. Когда ему самому предстояло родиться из ума или дыхания Брахмы-Творца, он принял форму Стхану, столба. Это был ответ на поручение Брахмы творить смертных. Или, по другой версии, он погрузился в воды. Когда его свет озарил воды, в них возникли растения. Его пребывание в воде было долгим; в трансе для него время не существовало. Однако для Брахмы-Творца время имело значение, и задачу населить землю он передал Дак-ше. Когда Рудра наконец поднялся из вод и увидел людей, не им созданных, он пришел в ярость.

Время еще раз стало антагонистом или сомнительным помощником Рудры. На изначальном рассвете время было частью действа, в котором Рудра выпустил свою стрелу. Сцена была разыграна на границе вневременного Непро-явленного, которое Рудра охранял. Затем Рудра родился у Праджапати, Господа Порождения; Праджапати дал своему сыну имена, как его сферы, охватывающие весь проявленный космос, вместе с солнцем и луной, измерителями времени. Рудра с тех пор включил в свое космическое тело весь проявленный мир. Когда он находился под водой, время утонуло в его йогической поглощенности. Он заставил Брахму ждать и передать задачу творения Дакше. рудра разгневался, поднявшись из вод, ибо его обошли, творение произошло без него, чем он был обязан отношению Творца к его космическим и йогическим силам. Это не было для него столь уж нежеланным и столь уж непредвиденным: прошлое, настоящее и будущее лежало перед ним, когда он практиковал тапас в воде. Вот в чем заключался ответ Рудры в форме Стхану Брахме: решением Рудры остаться неподвижным до конца света время было отменено.

Когда Брахма, однако, разочарованный одной из своих попыток по сотворению смертных, уже было собрался поглотить свое творение вихрем разрушения, Рудра поспешил на помощь. Он попросил Брахму позволить тройственной Вселенной — будущему, настоящему и прошлому — существовать176. Сострадая живым существам, Рудра просил о большем — чтобы все творения после окончания жизни отдыхали и вновь возвращались к жизнедеятельности. Из своего вневременного бытия Рудра ввел в измерение относительного времени чередование движения и остановки, вечное возвращение жизни и космические циклы.

Исполненный сострадания Стхану, столб, отказавшийся творить смертных, заставил Творца продолжить их жизнь за пределы смертного тела, чтобы покинувшие тело существа после отдыха возрождались к новой деятельности в другом. Рудра, Великий Йог, сворачивающий время внутри себя, спроецировал из себя паузу в ход времени. Великий Господь из сострадания дал своему изначальному антагонисту, времени, отдых, сообщая новое качество его полету: циклический ритм остановок и возвращений.

В своем страхе перед Калой, Временем, боги прибегли к Махадеве, ибо никто, кроме Великого Бога, не знал его. Шива признал себя в четырех ликах Калы — югах и за-ставил время двигаться.

В другом варианте, парадоксально продлевающем течение времени даже за пределы четырех ликов Калы, пять ликов, или мантр, Шивы проявляются во времени один за другим, в величии следующих друг за другом циклов — не юг (мировых эпох), но эонов (калъп). Одна кальпа соответствует дню Брахмы, или тысяче раз по четыре юги (432 миллиона лет)177. В этом контексте 29-я кальпа была выделена из проявления Садьоджаты178. Этот особый эон, 29-й, был выбран по особой причине. Когда прошло 28 эонов, цикл вращения мировых веков был завершен. Этот цикл — аналог более короткого 28-дневного лунного цикла, или продолжительности манвантары, включающей семь раз по четыре юги. После такого огромного промежутка приходит