Лау так описывал этот эпизод: «Было утро. Артиллерийский огонь стал стихать. Я дежурил, стоя на башне танка. Все остальное произошло весьма стремительно. Между 5 и 7 часами утра появился оберштурмфюрер Виттманн, который прыгнул в первый из наших танков. По пути он успел схватить меня за локоть и что-то прокричать о томми. Он махнул рукой в направлении трассы, которую из нашего укрытия нельзя было разглядеть из-за плотного кустарника. Я тут же занял место наводчика. Механик запустил двигатель. Мы моментально надели наушники. Унтершарфюрер Штиф, который дремал на месте заряжающего, получил приказ привести в боевую готовность остальные танки. Мы двинулись по проселочной дороге в направлении трассы. Мы проехали приблизительно 20 метров, как стало ясно, что наш двигатель был неисправен. Мы объяснили это Виттманну. Он тут же выскочил из танка и поднялся на борт «тигра» унтершарфюрера Сова».

Утро 7 июня 1944 года. 101-й танковый батальон СС двигается навстречу высадившимся в Нормандии союзникам

Сам же Виттманн описывал свои действия так: «У меня не было времени, чтобы собрать всю свою роту. Я должен был действовать предельно быстро, так как предполагал, что противник уже вычислил меня. С одним танком я двинулся вперед, успев передать приказ остальным, чтобы они держали позиции и не думали отступать. Я устремился на англичан, которые были немало удивлены моему появлению. Сначала я подбил два танка справа от колонны, затем один слева, после чего повернул налево и врезался в батальон бронетранспортеров, который находился в самом центре танкового полка. Я двигался по трассе к концу колонны, уничтожая каждый танк, что попадался мне на пути. Противник оказался в панике. Тогда я двинулся в самый центр города Вилье, где в меня попали из противотанкового орудия. Мой танк был подбит. Не поддаваясь панике, я начал расстреливать все, что было вокруг меня. Я лишился радиосвязи, а потому не мог вызвать к себе свою роту. А наши танки были вне поля моего зрения. Я тогда решил оставить танк. Мы не стали подрывать его, так как я полагал, что мы еще вернемся. Мы лишь захватили с собой оружие, которое могли унести на себе». В этих сжатых и весьма кратких словах Виттманн описал свое беспрецедентное по смелости нападение силами одного танка на целую английскую танковую бригаду. Почти вся танковая колонна на трассе, ведущей к Кану, была уничтожена. Никогда ранее в истории войн столь смелый поступок не увенчивался столь поразительным успехом. При этом заряжающему штурмману СС Больдту приходилось работать на грани человеческих возможностей. Он заряжал снаряды с поразительной быстротой. После боя водитель-механик Вальтер Мюллер скажет: «Я просто вел машину». Это кажется очень простым, но экипажи английских «Кромвелей» тоже не дремали. Они тоже вели ураганный огонь, ни на секунду его не прекращая. Заложниками ситуации оказались английские пехотинцы, которые ехали в бронетранспортерах. Они не могли ничего поделать.

Танкисты шутят. В черной форме — Михаэль Виттманн

А вот как описывал эти события английский историк Макс Хастингс: «Атакуя неподвижно стоящие цели, он посылал снаряд за снарядом по танкам и бронемашинам почти в упор, с самых близких дистанций, а под конец таранил еще один «Кромвель», повалив его на бок, поскольку тот преграждал ему въезд на главную улицу Вилье-Бокажа. Там он уничтожил еще три танка, четвертый танк остался не поврежденным, так как механик-водитель отвел его задом в сад, не имея возможности открыть огонь по «тигру» из-за того, что наводчик танка остался вне машины... Наводчик танка сержант Локвуд выпустил четыре 17-фунтовых снарядов по «тигру». Один из них попал в борт танка и над ним показался дым, а затем и пламя. Потом последовал ответный выстрел «тигра», который обрушил на «Шерман» половину здания и полностью его завалил. Пока англичане освобождали свою машину из-под обломков, немцы исчезли. Получив лишь небольшое повреждение, «тигр», прежде чем покинуть место побоища, уничтожил последний «Кромвель».

Когда Виттманн с экипажем подбитого танка смог пробиться из города, то он сразу же устремился на север в штаб учебной дивизии 1-го танкового корпуса СС. Там он сообщил об опасной ситуации подполковнику Кауфману, убеждая его срочно мобилизовать силу для того, чтобы нанести удар по Вилье-Бокажу. Одновременно с этим Виттманн ставит в известность о приближении крупных сил англичан командование 1-го танкового корпуса СС. Но в тот момент почти все подразделения дивизии «Гитлерюгенд» находились под Каном. Кроме этого, сама учебно-танковая дивизия оказалась втянутой в бои под Тиллисюр-Сель, а потому у нее не было в распоряжении достаточного количества свободных подразделений, чтобы послать их в Вилье-Бокаж и устранить тем самым угрозу прорыва линии фронта.

В районе Вилье-Бокаж оказался развернут один из батальонов учебно-танкового полка, которым после смерти майора принца Шёнбург-Вальденбурга командовал капитан Ритген. Ритгену удалось также отозвать с фронта отдельные подразделения. Однако это было нелегко. В общей сложности была сформирована боевая группа, состоявшая из пятнадцати танков типа PzIV.

Сам капитан Гельмут Ритген вспоминал об том дне: «Командование дивизии приказало мне заблокировать серные подходы к Вилье-Бокажу и подготовить к контратаке, которая должна была предотвратить проникновение англичан через Вилье-Бокаж далеко на восток». Однако эта вылазка оказалась не слишком удачно. Немецкие танки попали под огонь хорошо замаскированных английских противотанковых орудий. Не имея поддержки ни артиллерии, ни панцергренадеров, дальнейшее продвижение немецких танков вдоль живых изгородей, которыми изобиловали данные края, было сплошным безумием.

В это время подполковник Кауфман собирал новую боевую группу, которая должна была изменить ситуацию в Вилье-Бокаже. Сам Виттманн в этом не принимал участия, он срочно вскочил в машину и умчался в направлении трассы № 175. Оказавшийся в тех краях Ганс Бернхард вспоминал: «Мы двигались в направлении Вилье-Бокажа, на подступах к которому обнаружили огромную колонну уничтоженной английской техники. Эти подбитые нашими «тиграми» танки вели в восточном направлении. Перед кустарниками у Вилье-Бокажа я заметил два «тигра». Один из них был почти подбит. Но экипаж все еще находился в нем. Некоторые его члены были ранены, некоторые, к сожалению, убиты. На некоторое время мы остановились, чтобы осмотреться. После чего медленно двинулись к кустарнику Вилье-Бокажа. Несколько метров спустя мы оказались на перекрестке. Когда наш первый танк достиг этого пересечения улиц, то попал под огонь противотанкового орудия, которое находилось где-то слева. Его нельзя было заметить, пока полностью не выдвинешься на перекресток. Первый танк выбыл из боя. То же самое произошло и со вторым танком. Третий танк смог уйти с линии огня. Мы, находившиеся в четвертом танке, получили приказ закрыть люки и повернуть направо. Там нас догнала группа из двух или трех «тигров». Эти «тигры» устремились к перекрестку и тут же уничтожили противотанковое орудие. Мне кажется, что один из «тигров» был подбит в перестрелке, но я не уверен. Позже ходили разговоры, что «тигр» просто-напросто переехал и раздавил противотанковое орудие противника. Но все это происходило очень быстро. На все эти действия потребовалось буквально несколько минут».