кляксы, то ли непонятные сущности. Они тянули ко мне свои лапки-щупальца, пытались дотронуться, забирались друг на друга, чтобы достать меня. Несколько сущностей свесились с потолка и прыгали мне на голову, но отлетали в другую сторону, даже не коснувшись меня. Те, что были внизу, близко приближаясь к моим ногам, отдергивали лапки и трясли ими, словно они обожглись.

Я одного поймала и просто раздавила в руках. Одно из щупалец чернильного пятна дернулось, скорее всего, эти лилипутики были связаны с ним. Схватила еще одного и просто мысленно спалила его в ладонях. Он на самом деле загорелся. Сущи испуганно отбежали от меня. Чернильное пятно убрало от тети Вали одно щупальце.

– Ты чего там делаешь? – отвлеклась она от своих помоев.

– Тетя Валя, да у вас тут мошки летают, – ответила я.

– Говорила я своему старому хрычу, вынеси мусор, а он все туда же, сидит целыми днями кроссворды разгадывает. Нет чтобы делом заняться, а он книжки читает, курит и в кроссворды пялится. – Она снова принялась ворчать.

Чернильное пятно, видно, поняло, что от меня ничего не дождешься и я для него опасна. Отлепилось от женщины и вернулось на свое место. Исчезли и мелкие сущи. Оно, видно, управляло ею, а мелочь собирала выделяемую оппонентом агрессивную энергию. Со мной же трюк не сработал, я ее не слушала, а разглядывала окружение.

– Кстати, у него в комнате жара такая, а вот в зале холодно, – поморщилась она. – Ну и как тебе картина?

– Красивая, необычная, притягивает к себе взгляд, – ответила я.

– Вот видишь, какая у меня дочка молодец, какие подарки маме делает. Не то что некоторые. Идем на кухню, я тебе для матери ягодку передам. – Она двинулась вперед по коридору.

Я потрогала полотно, от него шел могильный холод. Как объяснить тете Вале, что у нее картина непростая, – скажет, что я просто завидую. Вот ей дочка подарочек сделала, небось, большие деньги за нее выложила, картина маслом написана, да и рама недешевая.

Прошла на кухню, забрала у нее ягоду.

– Тетя Валя, а как ваше здоровье? – поинтересовалась я.

– Нормально, не молодею, болячек столько же, что и у всех, – отмахнулась она от меня. – Все мы помрем, рано или поздно.

Значит, пятно ей не вредит, ну окромя, конечно, того, что от нее все родные и знакомые шарахаются. А вот людям, что ее окружают, становится рядом с ней плохо. Про таких еще говорят – энергетический вампир, вот только она не сама питается, а существо непонятное кормит.

Она проводила меня в коридор и открыла дверь входную.

– Матери привет передавай, пусть выздоравливает, – сказала она на прощанье.

У мамы посидели еще минут сорок. Договорились, что приеду через два дня, если ей не станет лучше. С Катей отправились домой в деревню. В городе по дороге заехали в пару магазинов. Некоторые продукты здесь можно купить подешевле, да и выбор больше. Мяса своим любимым зверушкам взяла по акции, ну и себя не забыла, чай, кофе, конфеты и крупу всякую набрала. Затарились по полной программе и довольные направились до дома, до хаты.

Дщерь моя, как только все покупки были выгружены и разложены, переоделась, взяла велик и усвистала по своим девичьим делам. Хорошо, что сейчас клуб не работает, а то бы на дискотеки бегала, а я бы полночи не спала, переживала. А так со Славкой и остальное ребятней гоняют по деревне на великах, в речке купаются да воздухом свежим дышат.

Набрала я Матрене. Она сразу трубку взяла. Рассказала про картину, про чернильное пятно да про маленьких сущностей.

– Ой, Агнета, не лезь ты туда. Тебя не просят, и не лезь. В картине может быть портал, а может быть, она заряжена на выкачку энергии для своего хозяина, или в процессе написания там кто-то завелся. Это все смотреть надо внимательно, а там человеку хорошо. Да и вообще, сущность может и не иметь никакого отношения к картине, все это отдельно друг от друга существовать. Ты же говорила, что у этой тети Вали всю жизнь характер не сахарный был. Так, может, это ее родной ручной монстр, а ты его изгонять собралась. Ты никак себе уяснить правило не можешь: «Не просят, не лезь». Кстати, ты от своих покойников избавилась?

– Угу, – ответила я задумчиво, – всех опознали. Вот только за ногой никто не приходил.

Матрена засмеялась в трубку.

– Не смешно, – сказала я и хихикнула.

– Значит, он либо не здесь, либо его уже нашли, только без ноги. Интересно, а как ногу-то в полиции оформляют? – поинтересовалась она.

– Чего не знаю, того не знаю. Не интересовалась, – пожала я плечами.

– Теперь к тебе покойники заглядывать будут, – задумчиво сказала Матрена.

– А можно как-нибудь без этого? – спросила я.

– Можно, вот только я не помню, как. Поищи в своих тетрадях. Там должно быть, явно у кого-то из ведьм было такое. Ладно, давай, покеда, будешь печь пироги, зови.

Я попрощалась с ней и отключилась, оставшись наедине со своими тоскливыми и тревожными мыслями.

По моему велению, по моему хотению

Новый день как-то не задался, резко созрели огурцы, поспела вишня, черная смородина и малина. Все это надо было собирать и утилизировать, солить, варить компоты и варенья. Вручила Катюхе ведерко, и с утра пораньше мы с ней приступили к сбору урожая. Хорошо, что это не дача, в любое время дня можно выйти, хоть рано утром, хоть поздно вечером. Хотя в темное время суток после последних событий ходить я опасаюсь.

До десяти утра собрали с ней пару ящиков огурцов, два ведра вишни, ведро черной смородины и миску малины. За последней никто не захотел лезть в малинник, обирали с краю. Затащив все это добро в дом и оценив масштабы работы, поматерившись от радости, приступила к обработке овощей. С огурцами было все просто, помыть и замочить на несколько часов в воде.

Вишня, чертовка, манила своим вкусом, но намекала, что так просто она не сдастся. Хочешь варенье, будь любезен, потрать на выковыривание косточек пару часов. Поэтому было принято решение обойтись пока компотом и парой баночек с вареньем. Смородина сообщила, что ее неплохо бы помять с сахаром, она так вкуснее. Малину было решено слопать без прелюдий.

Пошла жара, тут кипит, тут шумит, там банки моются, тут вишня купается, там смородина мнется. Парится, варится, в доме дышать нечем, надо было в летней кухне парилку затевать, но что сделано, то сделано. Катюшка ворчит, что ей со мной потеть