первые звездочки загорелись. Но у меня есть мощный фонарь, который освещает практически всю дорожку. Чувствую, тиной потянуло, влажно стало и похолодало. Глаза поднимаю от дорожки, а между грядок стоит кто-то и, видно, на меня смотрит. Лицо одутловатое, одежда какая-то странная, не по сезону, куртка и сапоги.

– Вы кто? И что делаете в моем огороде? – спросила я удивленно.

Человек потянул ко мне руку и забулькал, изо рта полилась вода. Я с диким воплем рванула в дом, помылась, называется. Удивленного Прошу вытряхнула на улицу, там по огороду неизвестно кто шастает, а он в доме прохлаждается. Он отправился по дорожке, завернул на то самое место, где давеча стоял незнакомец или незнакомка, потрогал лапой лужу. Поднял на меня свои глаза, в которых ясно читалось, что это не его профиль.

– А чей тогда? – поинтересовалась я.

Мне показалось, что он пожал плечами, дескать, а я-то знаю? Снова внимательно на меня посмотрел, типа, а профиль-то твой. Как будто я знаю, как с покойниками общаться. Только я развернулась и собралась идти прочь с огорода за Прошей, услышала с другой стороны шорох. Поворачиваюсь, а там стоит мальчишка в плавках, раздувшийся, и хватает воздух ртом. Надеюсь, в конце огорода нога не валяется.

Рванула я в дом, везде соли понасыпала под дверями да в оконных проемах. Чертополоха да полыни разложила да развешала. Не знаю, чего еще сделать от мертвяков. С таким ни разу не сталкивалась. Как же от этих «гостей» непрошеных избавиться, и чего они все от меня хотят. Матрене звонить уже поздно, а то бы спросила.

Полезла по тетрадям, там все о том, как избавиться от покойника, который по ночам во снах приходит, а вот от огородных товарищей ничего нет. Прикрыла глаза, решила посмотреть на дом как бы со стороны, убедиться, что он со всех сторон защищен. Вижу, он словно под куполом находится и внутри разными цветами переливается: моя сила, Катина, Славина, Прошина и еще чья-то, наверно домового. Хотя я его никогда не видела, но он явно здесь где-то бродит и охраняет дом.

Налила ему в блюдечко молока и конфетку положила. Попросила сегодня ночью особо рьяно посмотреть за домом, чтобы лихие люди не пробрались да те, кого в мире живых давно нет. Выглянула в окно, в саду никого нет. Хорошо, что окон в огород у меня нет, а то бы со страху померла.

Вот чует мое сердце, что неупокоившиеся граждане – это работа нашего брутального беса, решил меня измором взять. Дескать, чтобы вызвала его на помощь. А вот и не угадал, сама буду пытаться этот вопрос решить.

О чем молчит река

Перед сном снова все проверила, чтобы все было закрыто, даже окна и форточки заперла на всякий случай, хотя в доме было душно. Знаю, что в дом никто не проникнет, но у страха глаза велики, мало ли. Славку положила в зале, Катюшка в своей комнате, а я ушла в кабинет, мне там спокойней.

Полночи снились какие-то приключения, а потом пришел первый утопленник. Смотрел на меня белыми глазами и молчал. Потом рядом с ним появился второй, третий, затем четвертый и пятый. Все они просто стояли рядом. Спрашиваю, чего надо, а они просто смотрят.

– Мертвые к живым не ходят, – сказала я.

Стали постепенно исчезать, остался только мальчик. Он изменился и предстал предо мной таким, каким был при жизни. Ребенок посмотрел на меня грустно, и я услышала: «Мама плачет». Он показал ручкой куда-то в сторону и ушел. Потом появился мужик в куртке и сапогах, с ноутбуком в руках. Выглядел он, как обычный человек, который куда-то торопится. Я внимательно его разглядывала, а он слова даже не произнес. Запомнила его хорошо. Он исчез, а я услышала: «Март».

Остальные граждане, видно, были не такие смелые и спать мне больше не мешали. Проснулась под утро, в доме было душно и жарко. Открыла окна у себя и в кухне. Светает, так что нечего мне утопленников бояться, при солнышке они не появятся, надеюсь.

Вышла в огород посмотреть, что там да как. По грядкам низко стелился туман, явление для нашего климата очень редкое и непривычное. В воздухе витал запах тины, какого-то болота и тухлятины. Ночных гостей было не видать, это радует. За день все высохнет и проветрится.

По всей видимости, бес, когда в речку нырнул, всех покойников на берег и отправил, то ли из вредности, то ли само так получилось. Об этом его нужно лично спрашивать, а я что-то после последнего раза его видеть не особо хочу. Работает по методике инкуба, а я в такие игры не играю.

Есть у меня одна догадка, почему они ко мне все разом пришли. Наверно, хотят, чтобы их родственники нашли и похоронили по-человечески, а не так вот. Мальчик свежий, его, может, и опознают, а об остальных я ничего не знаю. Мужик в куртке мог утонуть и этой весной, и зимой, и поздней осенью. Хотя он сказал что-то про март, может, тогда его и затянуло. Надо Сашу требушить, Матрену трогать не буду, попробую сама разобраться.

Стала звонить Александру. Ответил, голос уставший.

– Агнетушка, давай все попозже, мы еще до конца не закончили. Мне еще все бумажки оформлять. Я не ел и не спал.

– Саша, а ты где? – спросила его.

– Мы сейчас на озере. С тобой на него как-то ездили рыбачить. Помнишь? – ответил он устало.

– Помню, – сказала я и отбила звонок.

Налила в термос горячего чая с сахаром да с травками. Пирожков у меня не было готовых, а вот бутербродов я налепила, да яичницы быстрой сгондобила. Нарвала огурцов да редиски с зеленым луком. Помыла все, по контейнерам да по пакетам еду разложила. Загрузила все в крокодильчик и отправилась на озеро.

Приехала, а там народ еще все бумажки составляет да машину ждет, чтобы останки забрать. Саша увидел меня, обрадовался.

– Родная, ты чего так рано? Спала бы, – спешил он ко мне.

– Утро доброе, товарищи полицейские, – громко оповестила округу о своем прибытии.

– Саша, я тут завтрак вам привезла, чай горячий да бутерброды.

Народ начал подтягиваться с кружками, всем хотелось взбодриться крепким чаем. Жевали бутерброды, хрустели огурцами, складывали на хлеб кусочки яичницы.

– Александр Палыч, хорошая у тебя жинка, мне бы такую, – сказал лысоватый товарищ, откусывая половинку редиски.

– А у нас Сашок не женат, – ответил кто-то из мужичков.

– Да? Как интересно. Значит, эта прекрасная леди совершенно