Сначала парни нашли велосипед. Он тоже валялся за пределами базы. Колеса крутились на ветру, а руль ушел в песок. Сначала они зашли к Космо домой, удивившись, что он бросил велосипед посреди дороги, опоясывавшей периметр за оградой с колючей проволокой. А потом нашли его самого. В руках он сжимал американский флаг. Маленький, какими обычно размахивают на параде в День независимости. Послание яснее некуда: кто-то пронюхал, что Космо помогает американцам.

Поли это событие потрясло больше других. Он не понимал ненависти. Сунниты ненавидели шиитов. Шииты терпеть не могли суннитов. Вместе они ненавидели курдов. И, наконец, все они презирали американцев, хотя курды были чуть более терпимы, понимая, что надеяться могут, возможно, только на Америку.

— Помните, как в Ханна-Лейк сгорела церковь? Пастор Тейлор организовал сбор денег. Каждый внес столько средств, сколько мог, и церковь восстановили. Это была даже не католическая церковь, а методистская. Половина людей, которые помогали в строительстве, как и пастор Тейлор, не были методистами. Да многие из них вообще ни разу не ходили в церковь, — удивлялся Поли. — Но все друг другу помогали.

— В Америке тоже есть подонки, — осторожно напомнил Бинс. — Может, мы их и не видели в Ханна-Лейк. Но зло обитает повсюду, помни об этом.

— Не такое, — прошептал Поли. Этому светлому, невинному парню было сложно принять горькую правду.

Эмброуз не видел своих друзей после взрыва. Не видел их мертвыми. Застывшими, как Бейли. Это было невозможно: солдат не хоронили в открытых гробах, особенно тех, которые погибли от самодельной бомбы, способной взорвать двухтонный армейский вездеход. Но Бейли как будто уснул, а они… вряд ли. Глядя на свое изуродованное лицо, Эмброуз предположил, что их лица были разбиты, неузнаваемы.

В госпитале имени Уолтера Рида он видел сослуживцев, которые получили еще более жуткие увечья, чем он: они были без рук и ног, с ожогами… Ему снились оторванные конечности, лужи крови, солдаты, блуждающие в клубах черного дыма после боя на улицах Багдада. Его преследовали образы друзей и мысли о том, что произошло с ними после взрыва. Они погибли мгновенно? Успели все понять? Чувствовал ли Поли, как его забирает Смерть? А Бейли? Чувствовал ли он?

Такая дурацкая, трагичная, бессмысленная смерть. Комок подступил к горлу Эмброуза, пока он смотрел на Бейли Шина, на грязь, спутавшую его волосы, на то, как Энджи его умывала. Тай был в той же грязи. Бейли мертв, Рита в реанимации, а брюки Беккера Гарта влажные и тоже вымазаны какой-то грязью. Он что-то сделал со своей женой. И с Бейли.

Эмброуза охватил ужас. Зло жило повсюду. И он столкнулся с ним здесь, в Ханна-Лейк. Он вышел из палаты. Ярость стучала в его висках и бурлила в венах. Эмброуз влетел в приемный покой, резко распахнув дверь, отделявшую зал ожидания от травматологии. Несколько человек, сидевших на металлических стульях, испуганно взглянули на изувеченного гиганта. Беккера здесь не было. Тай заснул на руках у Рейчел, которая все еще сидела с Сарой и не знала, что племянник мертв. Она вопросительно посмотрела на Эмброуза. В чертах ее лица Янг узнавал Ферн, в этот момент сидящую в палате с братом и совершенно опустошенную. Эмброуз хотел вернуться к ней, но у выхода из приемного покоя увидел Лэндона Кнадсена и его напарника.

— Кнадсен! — крикнул Эмброуз, решительно распахнув дверь.

Лэндон сделал шаг назад, а второй полицейский положил руку на кобуру.

— Где Беккер Гарт?

Лэндон не мог отвести взгляда от лица Эмброуза. Он впервые за три года увидел борца, который был его кумиром в старших классах.

— Мы не знаем, — признался Лэндон, качая головой и безуспешно пытаясь скрыть изумление. — Мы пытаемся понять, что вообще, черт возьми, происходит. У нас тут стояла еще одна машина, и не за всеми входами и выходами следили. Он ускользнул.

От Эмброуза не укрылась жалость во взгляде Лэндона, но он был слишком зол, чтобы придавать этому значение. За Беккером Гартом вели наблюдение. Это подтвердило его подозрения. Он указал полицейским на грязь, которую заметил на Тае и одежде Бейли, а также на «совпадение», что Бейли и Риту привезли в больницу с разницей в полчаса. Полицейских не удивили его выводы. Оба были на взводе. Такого в Ханна-Лейк не случалось никогда. Но Бейли Шин был мертв.

* * *

Рита пришла в сознание через несколько часов после операции. Она ничего не понимала, в глазах у нее стояли слезы от чудовищной головной боли. Врачи снизили внутричерепное давление и наблюдали за отеком. Теперь, когда Рита могла говорить, ей хотелось узнать, что случилось. Мама поведала о звонке Беккера в службу спасения и поездке в больницу с малышом Таем, о том, что Беккер не смог ее разбудить.

— Мне было нехорошо, — тихо ответила Рита. — У меня болела голова, меня тошнило. Я не хотела ехать в «Джеррис». Искупала Тая, надела на него пижаму, сама тоже хотела лечь спать, но Беккер не спускал с меня глаз. Он нашел мою заначку, мама. Он знает, что я хотела сбежать. Он уверен, что у меня роман с Эмброузом Янгом. — Речь Риты становилась медленнее: подействовало обезболивающие. — Но Эмброуза любит Ферн… а он, кажется, любит ее.

— Как твоя голова? Доктор сказал, что у тебя черепно-мозговая травма, открылось внутреннее кровотечение и образовалась… суб-ду-ральная гематома. Так он это назвал.

— Я сказала Беккеру, что хочу с ним развестись. Я сказала ему, мам. Он посмотрел на меня так, будто хотел убить. Я испугалась и убежала, а он догнал меня и ударил. Я упала на пол, прямо на плитку. Мне было так больно. Наверное, я потеряла сознание. У меня на затылке появилась огромная шишка… но крови не было.

— Когда это было?

— Кажется, в четверг.

Риту доставили в больницу в пятницу вечером. Сейчас утро субботы. Ее чудом удалось спасти.

— Мне снился Бейли. — Рита едва связывала слова, и Сара не стала ее перебивать, зная, что дочь скоро уснет. — Тай плакал, и тут появился Бейли и взял его покатать. Он сказал: «Пусть мама поспит». Я так обрадовалась, потому что очень устала. Даже голову не могла поднять. Забавный сон, да?

Сара сжала руку дочери, едва сдерживая слезы. Придется рассказать Рите о Бейли, но не сейчас. Сначала Саре нужно разобраться с более важными делами. Когда дочь уснула, она позвонила в полицию.

Окно, как обычно, было открыто. Ветер шевелил шторы, и при каждом его порыве жалюзи легко ударялись о подоконник. Было еще не слишком поздно, едва стемнело, но Ферн, продержавшись на ногах почти тридцать шесть часов, просто упала на кровать. Однако сон ее прерывался: она то плакала, то просыпалась от головной боли.

Уехав из больницы и оставив Бейли с врачами, которым предстояло провести вскрытие и отправить его тело в морг, Ферн и ее родители провели день дома с Энджи и Майком. Они встречали сочувствующих соседей, с благодарностью принимая еду и соболезнования. Эмброуз вернулся в магазин, чтобы помочь отцу, а Ферн и Рейчел забрали Тая — Сара осталась с дочерью. Беккер пустился в бега, и никто не знал, где он.