— Ладно, — сказал он наконец, — пусть это будет «турецкий период». Но что, черт возьми, такое «турецкий период»?

Она ласково взяла его за руку и повернула лицом к витрине магазина.

— Смотри, дорогой. Правда, это не совсем по-турецки. Скорее больше похоже на персидское. Ну, знаешь, тик, шелк и…

— Смотрится отвратительно.

— Значит, ты снова начинаешь! — Она отпустила его руку, ее глаза сверкали, губы сжались в тонкую линию. — Мне стыдно за тебя, за то, что ты лишаешь меня тех немногих маленьких радостей, которые мне нужны, чтобы в моей жизни было меньше слез…

И в глазах Конни блеснули слезы.  Преимущество на этот раз было явно за ней.

— Конни… Конни… — Она оттолкнула его успокаивающую руку со словами: «Ты чудовище». Это было уже слишком для него. Слова были такими наигранными, что он внезапно пришел в ярость:

— Прекрати сейчас же, черт возьми!

Ее слезы хлынули быстрее. Дэнни стоял, разъяренный, беспомощный, отчаянно надеясь, что ни один полицейский не подойдет и не спросит: «Этот парень к вам пристает, леди?» Да, на этот раз его явно перехитрили.

— Конни, ладно, ладно, пусть у нас будет «турецкий период». И не имеет значения, сколько это будет стоить, я как-нибудь наскребу денег.

Это не  был магазин, где предлагалась модернистская мебель из стеклопластика, которую потом будет не жалко выкинуть, заменив на что-нибудь более удобное. Нет, это был антикварный магазин.

Они рассматривали кровати с балдахинами. Они рассматривали ковры, на которых были разбросаны подушки, чтобы можно было сидеть на полу. Они рассматривали столы со столешницами, расположенными на высоте шести дюймов от пола. Они осматривали курильницы, кальяны, сундуки и гигантские вазы, пока у Дэнни не закружилась голова от приходивших ему в голову видений дворцов давно умерших халифов.

И все же, несмотря на свою решимость, Конни выбрала очень мало вещей, а те, что она выбрала, были недорогими и довольно неплохо отвечали своему предназначению… И по мере того, как проходили часы, и по мере того, как они передвигались по городу от одного унылого магазина старья к другому, уважение Дэнни к вкусу жены росло. Она обставляла квартиру совсем не плохой мебелью.

Они закончили к шести часам, потратив чуть меньше двухсот долларов. — Ровно на тридцать долларов меньше, чем Дэнни собирался потратить на обустройство нового дома. Он был уставшим, но довольным. Конни сделала покупки с умом.

 Дэнни огляделся. — Что за убогий район? Как они сюда попали? Пустырь между двумя многоквартирными домами. На веревках сушится белье после стирки. Участок зарос сорняками и завален мусором.

— Могу я обратить твое внимание на удручающую обстановку вокруг и мое изнеможение? — сказал Дэнни. — Давай возьмем такси и вернемся домой. Я хочу упасть в обморок.

Они огляделись. Пустое такси стояло между домами. Дэнни уже сбирался подать призывный знак, как вдруг такси исчезло, а на его месте, зажатый между двумя многоквартирными домами, появился небольшой магазинчик. — Одноэтажное здание с грязным фасадом и витриной, полностью покрытой серым налетом пыли. На стеклянной панели двери, тоже покрытой грязью, от руки была выведена замысловатая надпись: «МОХАНАДУС МУКХАР, РЕДКОСТИ».

Маленький человечек в развевающемся халате и феске выскочил из двери магазинчика, резко затормозил, развернулся и прилепил к окну огромное объявление. Он четыре раза провел по нему большой кистью, приклеивая объявление к стеклу, и, резко повернувшись, вернулся в дом, хлопнув дверью.

— Нет, — сказал Дэнни.

Изо рта Конни вырывались странные звуки.

— В моей семье нет сумасшедших и никогда не было, — твердо заявил Дэнни. — У нас очень хорошая семья.

— Нам все это почудилось, — сказала Конни.

— Да, мы просто не заметили этот магазин. —  Обычный баритон Дэнни стал гораздо ближе к сопрано.

— Если мы и сошли с ума, то одновременно — заметила Конни.

— Должно быть, так оно и есть, если ты видишь то же, что и я.

Конни немного помолчала, а затем сказала:

— Большое морское судно под флагом Лихтенштейна, три трубы, может быть, «Титаник». Фламинго на капитанском мостике. Так?

— Не играй со мной, женщина, — захныкал Дэнни. — А то я и вправду сойду с ума.

Она серьезно кивнула:

— Было пустое такси. Правильно?

Он кивнул в ответ:

— Да. Пустырь. Бельевая веревка, сорняки, мусор.

— Все верно. Так и было.

Он указал на маленький магазинчик.

— А это маленький магазинчик. Правильно?

— Правильно.

— Мужчина в феске, Мукхар?

Она закатила глаза:

— Все верно. Был такой.

— Так почему же мы идем к нему?

— Разве не так всегда бывает в историях, когда странные магазины внезапно появляются из ниоткуда? Что-то неумолимое притягивает туда ни в чем не повинных прохожих. Ведь верно?