невольно потерла запястья, словно снова ощутила холод смертоносных игл. Но если я оказалась в его доме, он все-таки позаботился обо мне.

— Флёр! — Филипп встал со своего места, подошел ко мне и с беспокойством заглянув в глаза.

— Добрый вечер! — я поднялась, чтобы поприветствовать его.

— Как ты себя чувствуешь? — он и замер, ожидая моей реакции, пристально глядя на меня своими синими глазами.

— Наверное, я должна вас поблагодарить, но я не совсем понимаю, как я здесь оказалась, и что происходит…

— Идем за стол, поговорим об этом за ужином. — Филипп вынул из кармана красивую коробочку и протянул мне.

— Что это?

— Подарок.

— Очень мило с вашей стороны, но вы итак уже сделали для меня слишком много…

— Я хотел тебе это вернуть. Открой! — улыбнулся Филипп.

Заинтригованная его словами, я открыла коробочку и не могла поверить своим глазам. Это были серьги, которые мне когда-то подарил отец, и которые забрали у меня при поступлении в исправительный центр. Как же я скучала по ним! Простые, но очень дорогие для меня.

— Я думала, что больше их никогда не увижу! — Я надела серьги. — Спасибо, что вернули их и спасли мне жизнь.

Филипп как-то странно посмотрел на меня, запоздало кивнул и ушел в столовую. Я последовала за ним. Он сел во главу стола, а я устроилась по правую руку от него. В столовой царил полумрак. Стол был накрыт. К ужину подали запеченное мясо и овощное рагу, вино, а также свежий ароматный хлеб. Над нами светилась неяркая магическая лампа, а на столе стояли подсвечники с множеством свечей.

Филипп начал нарезать мясо на своей тарелке, а я молча наблюдала за ним. Его лицо как всегда было непроницаемым, и я не могла понять, что у него на уме.

Я пригубила вина из бокала для храбрости. Филипп отпустил слуг, и я решилась начать разговор.

— Я ждала вашего возвращения, надеясь, что вы во всем разберетесь, но мне сообщили, что вы подписали приказ о казни… Почему, Филипп?

— Так было задумано, Флёр, — спокойно ответил он. — Я договорился с Томасом, чтобы он заявил о том, что из архива пропало личное дело. Симонсен, конечно же, не упустила шанс отправить тебя в капсулу смерти.

Выходит Томас все-таки не последний подлец? Он всего лишь помогал Филиппу.

— Но как вам удалось вытащить меня из центра? Ведь Симонсен лично следила за казнью.

— У меня были союзники и заранее спланированная схема для этого, — с готовностью ответил Филипп. — У Энгера был припасен почти полностью заряженный сверхмощный амулет. Несколько лет он собирал туда энергию, поэтому добавить нужно было совсем немного для того, чтобы амулет был готов. — Но ведь после того, как амулет зарядиться до конца, я должна была развоплотиться. Сомневаюсь, чтобы Симонсен не заглянула в капсулу, чтобы убедиться в моем исчезновении? — с замиранием сердца продолжила расспрашивать я.

— Это была самая рискованная часть. Энгер владеет иллюзией, но и Симонсен не из слабых ментальных магов. К счастью, у него получилось отвести ей глаза.

— Но зачем понадобилось инсценировать мою смерть? Ведь вы перед отъездом сказали, что подали мое дело на пересмотр.

— Прошение о пересмотре дела отклонили, поэтому пришлось пойти на крайние меры.

— Разве вы не могли меня предупредить? Это было очень жестоко по отношению ко мне с вашей стороны. Я думала, что это конец! — с негодованием воскликнула я.

— Прости, но я не мог ничего тебе сказать или даже намекнуть, — все также спокойно ответил Филипп. — В исправительном центре работают ментальщики, все должно было выглядеть естественно.

— И что теперь со мной будет? — Я нахмурила брови, не зная, чего ожидать.

— Инсценировав твою смерть, я вывел тебя из системы. Тебя не станут искать, теперь ты свободна.

Я молчала. Грудь вздымалась и опускалась, а сердце учащенно стучало. Я свободна?! Но как это возможно?

— Но я ведь не перестала быть резервуаром, любой маг увидит мою сущность. Всем известно, что резервуар не может находится без хозяина.

— Я дам тебе амулет, который будет скрывать твою сущность и изменит внешность. Для окружающих ты будешь выглядеть как обычный человек без способностей.

— Но я ведь не маг, смогу ли я пользоваться магическим амулетом?

— Энгер создал его специально для резервуара, он будет заряжаться от твоей энергии, так что тебе не о чем беспокоиться. — Заверил Филипп.

— У меня нет никаких документов.

— Об этом я позаботился. Подготовил все документы на новое имя. Ты сможешь начать все сначала.

Я не могла поверить в происходящее. Филипп вызволил меня из заключения, нарушив законы магического сообщества, рискуя лишиться должности. Подготовил для меня амулеты и документы, чтобы я смогла спокойно начать новую жизнь. Неужели он сделал все это ради меня, потому что я ему небезразлична? Но как он успел все обдумать и осуществить так быстро?

— Вы сказали, что у вас было все подготовлено заранее. Для кого, если не секрет?

— Для моего брата.

— Надеюсь, вы простите мне мое любопытство, но на том сеансе в лаборатории я видела как вы тренировали юношу, похожего на вас. Вы говорили, что он должен уметь защитить себя физически, если не может сделать этого с помощью магии. Выходит, ваш брат — резервуар?

— Да.

— Если в семье магов рождается резервуар, их обычно стараются вернуть обратно в семью после обучения хотя бы в качестве резервуара.

— Господину Ривсу, наверное, было сложно расстаться со своей очаровательной дочерью? — задал Филипп ответный вопрос.

— Вы знаете моего отца? — удивилась я. — Ведь об этом не пишут в личном деле, родство с резервуаром обрывается.

— Лишь имя в документах. Всё можно узнать при желании и связях.

— У отца уже есть резервуар. Лилия воспитывала меня вместо матери. Никто в моей семье не предполагал, что меня заберут на Север. Отношение к резервуарам на Западе отличаются от здешнего. Если бы я осталась в своём городе, то могла бы видеться с ними время от времени. Когда открылись мои способности, отец предлагал мне тайно остаться дома, но я не хотела подводить его под нарушение закона. Ведь любой, у кого выявлен дар делиться энергией, должен пройти обучение и поступить на службу к магу. Скорее наоборот, я обрадовалась, что смогу стать служительницей мага как моя любимая Лилия. Отец всегда относился к ней с уважением и теплом, я думала, что все так относятся к своим резервуарам. К тому же, мне было любопытно посмотреть большой мир и людей, а не сидеть в отцовском поместье, поэтому я с удовольствием уехала в пансион. Мне очень нравилось там учиться.