Фургон протаранил еще одну машину, залез на бордюр и, накренившись, замер двумя колесами на мостовой, двумя на тротуаре.

Выхватив оружие, Ева приблизилась.

— Руки! Покажи руки!

Она подскочила к двери водителя, за спиной послышался топот подоспевших копов.

— Руки на руль, мать твою, быстро!

— Я ранена!

— Положи обе руки на руль, или я тебя еще не так раню!

Женщина выполнила приказ, и Ева увидела кровь у нее на руках.

«Рассечение на лбу», — машинально отметила она, распахнув дверь и увидев, как кровь заливает лицо женщины.

Без тени сочувствия Ева рывком выдернула ее из машины и, развернув, прижала лицом к борту.

— Что вы делаете? Я ранена! Вы мне машину разбили. Вызовите «Скорую»!

— Вызывайте перевозку, — распорядилась Ева.

— В груди больно, — просипела женщина. — О господи, у меня ребра сломаны. Ужасно болит голова!

— Ага-ага, — сказала Ева, надевая ей наручники. — Вы арестованы. — Женщина зашаталась, и ей пришлось ее поддержать.

— Что вы такое говорите? Я ничего не делала, — сказала та, добавив к сиплому дыханию плачущие интонации. — Вы меня подрезали!

— Как бы мне для начала тебя назвать? Сестра Сьюзен? Сарайо Уайтхед? Или Сильвия Прентисс, раз уж ты сегодня в этом амплуа?

Она повернула женщину лицом к себе, мимоходом отметив, что в аварии та разбила свои солнцезащитные очки.

— Как себя ни назови, ты попалась.

Она сорвала с нее очки и бросила одному из полицейских.

В ответ та глянула на нее с неподдельной, слепой ненавистью.

— Да пошла ты! Ничего у тебя на меня нет. Ты сама — ничтожество!

В глазах у Евы потемнело, все зашаталось, колени едва не подогнулись. Ее бросило в жар, словно удушающая волна прокатилась от подошв до макушки, так что по всему телу мгновенно выступил пот.

Она вспомнила.

— Лейтенант, лейтенант Даллас, — позвала Анналин, взяв ее под руку. — Вам нужно сесть. Вы сильно ударились.

— Я знаю, кто ты, — глухим от шока голосом произнесла Ева. — Я знаю, кто ты!

— Ни хрена ты не знаешь, — сказала женщина; внезапно глаза ее закатились, она упала в обморок и рухнула бы на мостовую, но Ева рывком поставила ее на ноги.

— Я знаю, кто ты. Я знаю, кто ты, — повторила она.

— Даллас, Даллас, отпусти ее! Джей, забери эту тварь, — бросила Анналин, оттаскивая Еву. — Даллас, у тебя шок. Она в обмороке, а у тебя шок.

— Что? Что? — пробормотала Ева и, спотыкаясь, побрела к бордюру и села там, уткнувшись лицом в колени.

«Нельзя выйти из строя. Нельзя. Это какая-то ошибка. Ошибка».

Голова ее продолжала кружиться, жар превратился в пронзительный холод. Трудно было дышать.

«Да, Уокер права, это шок. Шок от столкновения».

— Лейтенант, перевозка уже едет, — проговорила, присев перед ней на корточки, Бри. — Подозреваемая без сознания. Ее довольно сильно помяло. Подушек безопасности в фургоне не было, так что врезалась она жестко. Вы тоже, хоть они у вас были.

— Я в порядке. Просто тряхнуло.

— Парамедики вас осмотрят, но вам лучше в больницу.

— Да, я еду. Поеду вместе с ней.

«Соберись, Даллас! — мысленно приказала она себе. — Вспомни, кто ты».

Ева подняла голову, но, увидев, как мерцает и кружится все в глазах, тут же снова ее опустила.

— Черт, ну и заваруха.

— Она не сообщила Макквину. Не успела. Мы нашли ее мобильник. Прайс его и встроенный в машину проверил, за последние полчаса она ими не пользовалась. Макквин не знает, что мы ее взяли.

— Вот и что-то хорошенькое.

— Мы выбьем из нее его адрес. Обязательно выбьем.

Ева заметила, что Бри старается не расплакаться. «Значит, не я одна тут пытаюсь не расклеиться».

— Конечно. И телефоны ее у нас теперь есть. Проследи, чтобы их тут же доставили в ОЭС.

— Мы прямо здесь ими займемся, — сказал, подойдя, Лоуренс. — И телефонами, и фургоном, и всей электроникой в доме. А вы езжайте в больницу. В жизни не видывал такого вождения, Даллас. Это было незабываемо.

— Ага.

— У вас губа разбита.

Ева провела по ней тыльной стороной ладони, взглянула на пятно крови.

— Все в порядке. Это о подушку безопасности.

«Кровь, — подумала она, разглядывая пятно. — Кровь на руке, кровь в фургоне. Кровь не обманет». Она поднялась на ноги, отбиваясь от Бри.

— Да я в порядке. Надо пройтись.

Делая вид, что осматривает повреждения, она подошла к своей машине, Рорк знал ее. Она знала Рорка. Ева не ошиблась: в багажнике был припасен полевой набор.

«Не думай, — приказала она себе, — просто сделай. Просто сделай это».

Вынув из набора ватные палочки, она провела одной по разбитой губе и, запечатав и надписав твердой рукой, сунула ее в карман.

Пройдя сквозь толпу копов и обойдя только что прибывших на место и уже занимающихся подозреваемой парамедиков, Ева подошла к разбитому автофургону, уставилась на залитое кровью рулевое колесо.

«Рассечение, — вяло подумала она. — Всегда от них лужа крови».

Она взяла образец второй палочкой, запечатала и надписала. Потом, чтобы успокоиться, сделала пару глубоких вдохов и зашагала к «Скорой».

— Что у нее?

— Разбила лоб, вероятно, сотрясение мозга, — отозвался один из парамедиков. — Закрытые травмы грудной клетки и рук, перелом или трещина в паре ребер. Наверняка травмы внутренних органов. Нужно везти в стационар.

— Я с вами. В какую больницу вы ее повезете?

— В Первую городскую. Если с нами, идемте, мы ее уже загружаем.

— Сейчас подойду, — сказала она и, отойдя в сторону, достала телефон.

— Быстро вы обернулись, — хохотнул Рорк, но осекся, улыбка сошла с его лица. — Ты ранена.

— Пара ушибов от подушек безопасности. Машину разбила.

— Ну конечно, — хмыкнул Рорк, но глаза его не улыбались. — Что произошло?

— Потом. Мы взяли ее. Все пошло наперекосяк, но мы ее взяли.

Ева почувствовала, что дрожь вот-вот вернется и что поверх леденящего озноба снова накатывает обжигающая волна.

— Ее везут в Первую городскую. Приезжай туда. Мне нужно, чтобы ты… чтобы ты приехал. Адрес мне не сказали.

— Я найду. Ева, что не так?

— Не могу. Не сейчас. Я не ранена. Не в этом дело. Рорк, пожалуйста, приезжай.