— Что ты предлагаешь? — спросил Зураб. Он был язвенником иимел всегда нездоровый вид только что вышедшего из больницы человека.

— В любом случае войну продолжать нельзя. Нами ужеинтересуются и милиция, и госбезопасность, — ответил Саркисян. — Пока ничегоопасного нет. Мы все держим под контролем, но зачем нам эти неприятности? Мы итак дали Рябому понять, что вмешиваться в наши дела не следует. Урок он, думаю,получил. А отрезанные уши, которые ему любезно послал Гурам, сделали Лазареваболее покладистым. Теперь он согласится обсуждать с нами любые вопросы. Нужнокончать войну, — твердо сказал Саркисян.

— А мы ее еще не начинали, — раздался глухой голос Давида, —пока только Гурам немного погулял. Мы начнем настоящую войну, сотрем с лицаземли всех этих несчастных.

— Простите, Давид, — осторожно вмешался Багиров. Он говорилвсегда тихим, спокойным голосом, — вы знаете, как мы вас все любим. И каксочувствуем вашему горю. Погибший Арчил был нашим другом, нашим братом. Я скажупро себя — у меня не было лучшего друга, — он, конечно, немного преувеличивал,но Давид благодарно кивал головой, — однако здесь, в данном случае, нужно бытьболее осторожным. Понимаете, дорогой Давид, нельзя вести большую войну именнотеперь.

Скоро начинаются выборы в парламент России, будут избиратьПрезидента республики. И в этих условиях каждый, я подчеркиваю, каждый кандидатбудет говорить о необходимости борьбы с мафией. Вы понимаете, что это значитдля нас?

Мы будем нести колоссальные убытки, будут убирать нашихлюдей, будут охотиться за ними повсюду. Нам просто не дадут работать. На фонеборьбы с мафией новые власти захотят продемонстрировать свою твердость.

Ах, как он говорит, восхитился Саркисян, научился, общаясь сПрезидентами и премьерами. Конечно, ему легче. В случае чего его никто нетронет. Такого человека даже арестовать нельзя — известный на весь мир. Ноговорит правильно, все верно.

— И кроме того, — Багиров почесал голову мизинцем, пригладилволосы, — нельзя воевать с русскими в русском городе. Это как-то даженеприлично.

— При чем тут это, — не выдержал Саркисян, — какое отношениеимеет к русскому городу татарин Мансуров? Или азиатская рожа Лазарева?

— Артур Ашотович, — покачал головой Багиров, — от вас ятакого не ожидал.

Мне морда Лазарева тоже не особенно симпатична, носогласитесь, именно он контролирует большую часть московских славянских групп.Это же факт.

— Правильно, но только не надо говорить, что они всерусские. Рябой вообще, по-моему, мордвин или чуваш, — кипятился Саркисян.

— Это не имеет значения, — возразил, улыбаясь, Багиров, —они местные, а мы гости.

— Они местные?! — буквально взвился Саркисян. — Кто тамместный? Хоть один человек? Мансуров, Лазарев, убитый Зыков, сам Рябой? Кто? Амои предки имели в Москве лавку еще сто пятьдесят лет назад. Пять поколениймоих родных лежит в московской земле. Значит я, Артур Саркисян, не местный, аэти ублюдки, появившиеся в городе несколько лет назад — местные. Так?

— Я не хотел вас обидеть, — Багиров, кажется, никогда незлился, — просто констатировал факты. Для них вы армянин, а те русские. Значит,ближе. Вот и все. Ничего обидного я вам не сказал.

— Все правильно, — снова раздался голос Давида. — но мира небудет. До тех пор пока они не выдадут убийцу Арчила. Я поклялся найти егоубийцу, и я не уеду отсюда, пока не сдержу свое слово.

Багиров и Саркисян переглянулись.

— А вы еще спорите? — укорил Саркисяна Багиров.

— Подождите, — Саркисян, которого действительно задели словаБагирова, тем не менее сознавал, что он прав, — батоно Давид, убийцу мыдействительно должны найти. Но это и может стать предметом переговоров. Онивыдают нам убийцу и мы прекращаем войну. Так?

— Нет, не так, — упрямство старика уже начинало злить всехсидящих, — они его не должны нам выдавать. Мы его сами должны найти и убить.Это вопрос чести.

А пленного противника не убивают. Для этого есть мясники.

— Когда Гурам захватил людей Рябого вы, кажется, невозражали против их убийства, — очень мягко заметил Саркисян.

— Там другое дело было. Там шестерки были. Их проучить нужнобыло и напугать Лазарева. А здесь — совсем другое. Моего брата мужчина убил,смелый и хитрый. Он его застрелил в таком месте, на глазах у тысячи человек. Ая, значит, его тайком убивать буду. Нет, мы доказать должны, что хитрее. Умнее.

Что мы тоже думать можем, а не только стрелять.

— Вашу логику трудно понять, — раздраженно заметил Саркисян.

— Мы держим под контролем расследование преступления субийством «Михо», — вмешался Гурам Хотивари, — как только сумеем установить,где именно этот неизвестный убийца «Михо» и Арчила, сразу заберем его, недожидаясь, пока милиция приедет.

— А до этого времени нам нужно убивать друг друга? — уточнилБагиров.

Гурам развел руками.

— Послушайте, дорогие мои друзья, — Багиров, как всегда,говорил спокойно, но явно волновался, — вам все равно, сколько будет идти война— год или два. Ваши люди, Гурам, занимаются рэкетом, угоняют автомобили, грабятквартиры. У них нет постоянного места жительства, они не платят налоговгосударству. Другое дело, наши люди. Они стоят на базарах. Там каждый знаетазербайджанца в лицо. Вы хотите, чтобы их начали бить? Достаточно Лазареву, еслион не последний дурак, послать на базар пять-шесть человек, желательно женщин.Все, конец коммерции. Они начнут кричать, что «черные» их грабят, что захватиливсе базары. И тогда моих людей начнут просто выгонять. Помните, как в Москвеулицу Горького перекрыли таксисты — не хотели работать, говорили, «азеры» убилитаксиста. Потом выяснилось, что вообще азербайджанцы ни при чем.

Но ведь слух пустили. Все станут сваливать на нас. Кактолько в Москве какая-то напряженность, я знаю — другие группы тут жепользуются моментом и все валят на нас. А для московского обывателя нетразницы, чеченец или азербайджанец. Все одно — черные. Вы хотите, чтобы ониначали громить наши киоски? Да и у вас, уважаемый Артур Ашотович, будут крупныенеприятности. Помните, как десантники ломали магазин «Армения»? Вы же тогдаточно установили, что это была провокация. Нарочно привели десантников к этомуместу. Вы хотите, чтобы на этот раз толпу привели к вашему банку?

Довод был убийственный. Саркисян побагровел, но смолчал.Вмешался его приятель Погосов, не любивший азербайджанцев.

— Не надо так утрировать, — у него был неприятный резкийакцент, — мы сумеем сделать так, чтобы Лазарев был нейтрализован. Для этогоотберем лицензию у его банка.

— А вы сможете это сделать? — быстро спросил Багиров.