кто отнял его жизнь. Это… сильно давит на меня, хоть он и был рад тому, что именно я был его последним противником — это никак не улучшает моё самочувствие и никак не помогает моему чувству вины. Ни капли, чёрт возьми!

«Вокруг нас всегда были лишь одни предатели. Никто никогда не думал о том, что будем чувствовать мы! И ты продолжаешь ценить таких людей? Это и есть бред».

Ещё и та записка, что он оставил в квартире… Он понимал, что не вернётся в это место, и он отчётливо понимал, что умрёт в этот день. Дженсен… действительно хотел лишиться жизни, и он сделал меня тем, на чьи плечи легла эта ноша. Очень эгоистично с его стороны, если честно. Заставил меня убить его, позволил мне запятнать свои руки его кровью, а также поспособствовал тому, что теперь я чувствую себя виноватым — не самые лучшие поступки для того, кто весь прошедший месяц старательно заботился обо мне, чуть ли не заменяя мне отца. Это… жестоко. Правда.

Но спасибо ему за его последний подарок. Большего мне никто не дарил, и я не собираюсь делать так, чтобы он был бессмысленным. Дженсен перед смертью желал, чтобы я дошёл до конца выбранного мною пути, и я пройду его с честью, если того захотел этот человек. Быть может, мой собственной мотивации не хватило бы до этого, но теперь, когда в меня хоть кто-то поверил, у меня нет права на ошибку или отступление — это было бы откровенным предательством с моей стороны.

Отправиться я решил ранним утром. Завтракать не стал — есть не так сильно хотелось из-за отсутствия хоть какого-либо аппетита, а через силу кормить себя мне не хотелось, ибо мой желудок не из тех, кто любит, когда в него запихивают что-либо насильно. Не очень-то хотелось начать рыгать посреди важной битвы. Как минимум, это выглядело бы весьма комично для моих противников, а как максимум — дало бы им шанс победить меня, не напрягаясь.

Через час после пробуждения все приготовления были завершены. Замерев у двери, я вновь осмотрел взглядом квартиру, в которой остались лишь упоминания о Дженсене, в числе которых была и куртка, что он купил себе на мои деньги в наш первый день знакомства. Мне бы… хотелось забрать её, как предмет памяти об этом человеке, но, увы, что-то мне мешает это сделать, потому я решил оставить его в этом месте. Дженсен оплатил аренду этой квартиры на три месяца вперёд, так что его вещи в ближайшее время точно никто не тронет. Быть может, если выживу, я вернусь сюда и заберу её, чтобы она напоминала мне о человеке, который оказал сильное влияние на мою жизнь.

Впервые за столь долгое время у меня появился настоящий друг, и я ни за что не позволю себе забыть о нём. Что бы не случилось, из моей памяти никогда не исчезнет его образ — такое обещание я дал себе ещё тогда, когда уходил с места нашей битвы, оставляя тело Дженсена позади. У меня не было времени даже достойно похоронить его — полицейские мигалки и крики героев очень стремительно приближались к месту, где я находился, и мне было весьма непозволительно попадаться на глаза блюстителям закона. Надеюсь, что он простит меня за это.

В крайнем случае придётся выслушивать все его недовольства, когда окажусь на небесах. Звучит, конечно, как очень «весёлое» времяпровождение, но, думаю, у меня просто не будет выбора — мужиком он был весьма упёртым, потому никаких поблажек мне точно не будет.

Плюс одна причина не умирать в грядущей битве, как по мне.

Оставив приятные воспоминания о прошедшем месяце позади, я сделал шаг вперёд и вышел из квартиры. Теперь обратного пути уже не было. Я поставил себе ультиматум, что не сбегу, не отступлю и пойду до самого конца, и это для меня действительно что-то значило. Наконец-то у меня была чёткая цель и сильная мотивация — у меня было всё, что нужно для подобного похода.

«Сделаем же это! Ты и я — как всегда! Вместе с тобой мы сделаем то, что не под силу остальным! Уничтожим же тех, кто причинил нам столько боли и страданий!», — подбадривала меня «тень» внутри моего разума.

Настала пора закончить то, что началось больше десяти лет назад. Либо всё получится, либо нет — всё зависит от того, как я к этому моменту приготовился.

Финал уже близко.

* * *

— Эй, парень! — послышался голос за спиной подростка, после чего тот застыл на месте, после чего обернулся. — Почему ты прыгаешь по крышам, да ещё и в такую рань? — поинтересовался неизвестный. — На линчевателя или героя ты не очень похож.

Ничего не предвещало беды: Син спокойно прыгал по крышам, направляясь в нужное место, его никто не замечал, да ещё и воздух был не таким холодным, каким он представлялся подростку до того, как тот вышел на улицу. Всё шло достаточно хорошо, но всю идиллию испортил внезапно появившийся человек, который всё-таки смог заметить перемещающегося парня.

Это был самый обычный герой-мужчина средних лет, на висках которого виднелась седина, что появилась, вероятно, из-за постоянного стресса. Можно сказать, что его вид был достаточно клишированный: яркая одежда, длинный красный плащ, идеально уложенная причёска и яркая улыбка. Вероятно, он был большим поклонником уже покойного Всемогущего, ибо весь его вид отсылался как раз к этому знаменитому герою. Но не только в этом этот человек был похож на японского героя — чрезмерная любознательность тоже была его основной чертой, раз тот решил поинтересоваться у подростка, почему тот перемещается по городу столь непривычным для обычных людей способом, да ещё и в такое время, когда солнце только-только начинает напоминать о своём существовании в этом бренном мире.

Айкава действительно не был похож ни на героя, ни на линчевателя. Более того, своим видом он даже злодея не напоминал: лёгкая осенняя куртка, что была полностью застёгнута, чёрные спортивные штаны, такого же цвета кроссовки и обычная медицинская маска, что скрывала нижнюю половину лица. Единственное, что могло вызывать подозрение в его виде — спортивная сумка, в которой вместо обычных вещей могла находиться бомба, но парень посчитал такие подозрения со стороны незнакомца маловероятными.

— Ты меня слышишь, пацан? — поинтересовался герой, подлетая к крыше при помощи соответствующей причуды. — У меня была тяжёлая ночка, так что не играй на нервах лишний раз, хорошо?