Девушка подошла к скамейке с заговорщицким видом и остановилась, перекатываясь с носка на пятку.

— Успешно? — поинтересовался я.

— Конечно! — она немного удивилась. — Пришлось подождать, пока уйдут рабочие, они мульчу меняли. Но у меня условие!

Начинается… Вот дай женщине время, обязательно что-нибудь придумает.

— Слушаю вас, Екатерина.

— Я сопровожу вас и сама посажу олеандр. И мне будет позволено приходить в любое время, чтобы проверить его рост и состояние! — выпалила она.

Очень любопытная и не такая уж наивная. Хочет проверить, на самом деле я тот, за кого себя выдаю. Пожалуй, можно подумать и о долгосрочном сотрудничестве. Мою оранжерею-то нужно засаживать…

— Не в любое, — я помотал головой. — Только после согласования со мной.

Павлова сделала вид, что раздумывает и не очень довольна. Давить я не стал, и без того готова на любые условия, лишь бы увидеть ботаническое чудо. Просто выжидал молча.

— Хорошо, — в итоге согласилась она со вздохом. — Договорились.

Такси остановилось у ворот особняка и я галантно подал Екатерине руку, чтобы помочь выйти. И только после того, как автомобиль уехал, а мы прошли через калитку, я спросил с усмешкой:

— Позволите дать один совет?

— Извольте, — рассеянно ответила девушка, с жалостью глядя на наш сад.

— В будущем будьте осторожнее и не садитесь в машину с незнакомым мужчиной. Кто знает, куда он может вас привезти…

Павлова удивленно вскинула брови и затем нахмурилась. Тут окружающие нас листья зашуршали и из под них вылезли корни. Деревья пошатнулись и заскрипели, словно собираясь выбраться из земли и напасть.

— Я могу за себя постоять, — грозно сообщила она.

Я наблюдал с интересом. Талантливая, но судя по бледности и испарине на лбу, переборщила с отдачей силы. Ещё немного и опять в обморок грохнется. Екатерина наигранно равнодушно отпустила силу и корни забрались обратно.

— Впечатляет, — похвалил я. — Вот только автомобили сделаны не из дерева.

Девушка ненадолго растерялась и неожиданно вернула мне усмешку:

— Вот только приличные автомобили отделаны деревом. А в неприличные я не сяду! — она отвернулась, задрав нос.

Я еле подавил желание расхохотаться. Да уж, палец в рот не клади.

Тем временем Павлова насторожилась, сделала несколько шагов и крикнула:

— Да ну что же ты делаешь, изверг! — и бросилась к одному из рабочих, который прицелился пилой к ветке. — Она же живая!

Мужчина от её вопля чуть не выронил орудие и, заметив меня, неуверенно произнес:

— Ваше сиятельство?

— Слушай, что специалист говорит, — кивнул я.

Екатерина опомнилась, обернулась и покраснела:

— Ой, простите, я просто… Он же живую хотел отрезать, ему больно будет!

— Кому? — я удивленно посмотрел на рабочего, так и не решившего, что ему делать дальше.

— Дереву конечно, — обескуражено ответила природница.

— Ну да, конечно, — я не знал, что ещё сказать.

— Простите, можно я… — робко начала она и замялась.

— Прошу, Екатерина, не стесняйтесь.

— Можно я им скажу, какие ветки резать, а какие нет? Я быстро-быстро, обещаю! — она дождалась моего кивка, расцвела в улыбке и вприпрыжку побежала раздавать инструкции.

Ко мне подошел озадаченный слуга, почесал в затылке и спросил:

— А это что за мамзель? Ишь, попрыгунья какая.

— А это я, Прохор, специального человека позвал, чтобы сад в порядок привести. Природница, она в этом хорошо понимает, — на ходу придумал я причину её присутствия.

— Человека… — старик хитро взглянул на меня. — Это же девица молодая!

— Это — специалист, — я отмахнулся.

— Поняяяятно, — протянул Прохор и хмыкнул. — Потом своего специлиста на чай позовите, молодой господин. А то неприлично как-то получится. Девиц-то сначала ужинают…

— А кто мне недавно говорил простой люд не трогать? — пресек я его намеки.

— Это ж спицилист! — не купился слуга и хохотнул. — Да и не похожа она на простой люд-то, ваше сиятельство.

Я пригляделся к мелькающей среди стволов Павловой. Её строгое серое платье было вроде не из дешевых, но я в женских нарядах не разбирался. Особенно вот в таких, нарочито скромных. Из украшений тонкое золотое колечко на пальце и всё.

Впрочем, представилась она как раз по-простому. Да и мне на её происхождение было, по сути, плевать. Не жениться же мне на ней.

— Как скажешь, Прохор. Чаем угощу, ты прав.

— Вот и славно! — обрадовался слуга. — Я вам гостиную приготовлю. Позовите, как соберетесь. Лука Иванович спит, так что не помешает! Ему лекарь капель подсунул сонных, а то дед ваш уработался и ни в какую отдыхать не хотел. Вот вечером скандал будет… Но пока спит.

Слуга поспешил в дом, а я двинулся к природнице. Сад это хорошо, но у нас была другая цель. Оторвать Екатерину от командования испуганными её напором рабочими было нелегко.

Только когда я попросил передать мне олеандр, а самой дальше заниматься деревьями, девушка наконец отвлеклась и смущенно извинилась.

Я заверил, что очень благодарен за помощь, чем вызвал её довольную улыбку, и проводил к поляне у флигеля.

— Вот тут, — я вышел в центр и указал на землю.

Павлова покачала головой, обошла всю поляну и остановилась в нескольких шагах от меня, ближе к пруду.

— Тут самое лучше место, — заявила она и добавила: — Ваше сиятельство.

Девушка опустилась на колени и погладила свежую траву:

— Чудесная работа. Теперь верю, есть у вас артефакт. Но там, где вы стоите, пересыхает летом сильно. Олеандр тепло любит, но и влагу тоже. У воды ему лучше будет.