— Мы поставили временную заплату, — продолжала доклад Присцилла. — Всю стену можно будет заменить новым модулем, как только мы…

— Координаты вычислены, капитан. Доклад по оперативной обстановке готов, капитан.

Голос Рен Зела не выдавал его чувств, но громкость он рассчитал так, чтобы заглушить сообщение Присциллы.

— По оперативной обстановке? — переспросил Шан.

— Да, — подтвердил Рен Зел. — Вся система полна военных кораблей…

— Говорит рубка! Шан, сообщение! — быстро проговорил Расти и тут же включил голос, говоривший на торговом с сильным лиадийским акцентом: «Систему атаковал Икстранг. Повторяю: систему атаковал Икстранг. Предупреждаю все корабли. Бегите и вызывайте помощь. Сообщение дано по приказу Клана Эроб».

— Это идет через передатчик-усилитель часах в шести, — сообщил Расти. — Я…

— Ублюдки! Попались! Ага! Теперь вы попались!

— Не болтать! — приказал Шан, перекрывая кровожадный вопль Сета, и посмотрел на Рен Зела, который хладнокровно просматривал военные файлы, открывшиеся по его коду.

— Минутку, пилот, — негромко проговорил он. — У меня тут дополнительная информация.

Как только Шан подключил дополнительные файлы, доступные только капитану и первому помощнику, на увеличившемся экране возникли силуэты кораблей с их идентификацией. Первым Шан заметил большой линкор в сопровождении двух крейсеров. Потом — целый рой летательных аппаратов меньшего размера: истребителей, рассчитанных на ведение боевых действий внутри звездной системы. Они собрались вокруг дредноута, словно пчелы у цветка тиэла.

Часть его сознания, не занятая зрительным восприятием, напомнила ему, что они все еще ведут прием от системного передатчика — и что теперь он слышит… музыку! До боли знакомую музыку.

Вал Кон попал к Клану Эроб.

А Присцилла тем временем заметила кое-что еще и тихо сообщила по внутренней линии, соединявшей ее пульт с пультом капитана:

— Они высадились на Литаксин, Шан.

Шан кивнул и откинулся на спинку своего кресла.

— Совершенно верно, Присцилла, — проговорил он, глядя на тактический экран, показывавший состояние блокады: масса смертоносных кораблей отделяла «Исполнение долга» от Вал Кона — и будущего Клана Корвал.

Он вздохнул.

— Совершенно верно.

Шан начал расчеты, необходимые для точного определения вспомогательного уравнения, — и тут раздался сигнал двери. Он крикнул «Войдите!», сам того не заметив, и еще глубже погрузился в увлекательные сложности векторных графиков, перемещений в реальном времени, релятивистских соотношений масс, индексов скорости переноса и потенциалов случайного сдвига скоростей.

Подбирая коэффициенты, он мельком отметил, что спиральная траектория типа той, которой в этот момент придерживался «Долг», — штука невероятно сложная даже без учета икстранской армады, расположившейся между ним и планетой, куда необходимо попасть. Математическая программа предложила ввести для сдвига потенциалов множитель 267, и он разрешил это сделать, ткнув пальцем в соответствующую клавишу.

Нельзя сказать, чтобы икстранцы обратили особое внимание на корабль, появившийся среди них, — если не считать первоначального радиозапроса. Однако следовало предположить, что они отложили проявление своего неудовольствия до того момента, как «Долг» подойдет к ним поближе. И если экстраполировать скорость гравитационного потока пропорционально движению основного естественного спутника…

«Уравнение готово», — объявил компьютер спустя несколько секунд.

Шан моргнул и проворчал, обращаясь к экрану:

— Если тебе верить.

Он потянулся и призвал себе на помощь целительские приемы релаксации, чтобы избавиться от боли в плечах и спине.

— Ну, — обратился он к компьютеру, нажимая клавишу ввода, — если ты считаешь, что оно у тебя готово, так показывай, не стесняйся!

— Капитан?

— А? — Он поднял голову, моргнул, чтобы сфокусировать зрение на пространстве комнаты, и обнаружил фигуру своего приемного сына, неловко пристроившегося на краю одного из кресел для гостей. — Привет, Горди. Я не слышал, как ты вошел, но, полагаю, я должен был тебя впустить, не так ли? Ты не находишь, что математика странно воздействует на восприятие?

— Иногда. — Лицо у Горди было бледнее обычного, и на нем появились прежде отсутствовавшие морщинки. Он указал на компьютер Шана. — Я и сам немного занимался математикой. У вас не найдется минутки, чтобы меня проверить?

Такая серьезность! В девятнадцать лет на лице не должно появляться таких суровых складок. Шан вздохнул и вытянул руку, быстрыми движениями сохранив уравнение, а потом снова посмотрел на Горди.

— Как называется твой файл?

— Убийство.

Шан удивленно расширил глаза, быстро проверил совершенно серьезную эмоциональную ауру и поднял брови.

— Многообещающе.

Уголки губ у Горди раздвинулись, но это никак нельзя было назвать улыбкой. Он стиснул колено обеими руками.

— Да, сэр.

«Убийство» оказалось системой взаимосвязанных уравнений, обманчиво простых, как танка. Когда Шан их прочел, его пальцы, лежавшие на клавиатуре, похолодели. Он снова посмотрел на Горди, сидевшего так тихо-тихо, но буквально вибрировавшего от напряжения.

— Выглядят весьма красиво. Ты не будешь очень возражать, если я составлю собственные?

Взгляд юноши стал чуть менее напряженным.

— Я надеялся, что вы это сделаете.

— Хорошо. Дай мне несколько секунд, пожалуйста. Налей себе чего-нибудь выпить, дитя. И будь добр, принеси мне бокал красного вина.

— Да, отец.

Перемена меланти — и очень нехарактерная для Горди. Ведь он был еще подростком, и его переполняли глупые понятия о том, что такое чувство собственного достоинства. Шан снова сосредоточился на экране:

Пятнадцать минут спустя он отодвинулся от стола, взял бокал, пригубил вино — и только потом посмотрел на дожидавшегося его юношу.

— К сожалению, я должен признать, что твои расчеты кажутся в высшей степени точными. Мои собственные выкладки показали, что взрыв произойдет на восемь наносекунд раньше, но я подозреваю, что это просто отражает разницу в нашем возрасте. Юности свойствен оптимизм.

У Горди снова плотно сжались губы, а в карих глазах сверкнули слезы.

— Я сделал модель, — проговорил он, и его голос сначала сел, а потом по-петушиному сорвался. — В наихудшем случае погибнут все, Шан.

— Именно поэтому он и называется наихудшим. — Он поставил стул на задние ножки и выпил еще глоток вина. — Не воспринимай все так болезненно, дитя мое. Ты дал предупреждение. Заплата на той трижды проклятой гондоле является неприемлемым источником деформирующих нагрузок. Если нам понадобится провести быстрый маневр — или если нам придется одновременно маневрировать и стрелять, — то… пф! И, как ты сказал, все погибают.