все они так или иначе с поместьем связанны. Глядишь хоть что-нибудь да выполню, чудом каким.

Я устроилась на полу поудобнее, состроила заинтересованную физиономию и приготовилась внимать очередной сказке.

— И так малышка, поведай-ка мне что же случилось с твоей мамой?

И девчушка, чисто в детской манере рассказала о том, что мама у неё была самая красивая, умная, и элегантная в этой деревне, всамомделешняя волшебница и вообще самая настоящая принцесса. А папа благородный и красивый, самый сильный и самый удачливый охотник среди местных. Жили они счастливо, всем на зависть.

Однажды пошла Юленька в лес погулять. Родители строго на строго запрещали Юленьки ходить в лес одной, но она не послушалась маму с папой и пошла на луг за самыми красивыми цветами, в подарок маме на день её рожденья.

— Мне старушка соседка рассказала о той полянке в лесу и о том, что там самые красивые цветочки растут. Вот я и пошла за ними. Хотела маму порадовать... Всхлип... хлюп... хнык. Да и заблудилась — испугалась сильно, шла-шла по лесу, да и пришла к большому-пребольшому дому и встретила Тану, что жила в том большом доме.

Я сделала зарубку в памяти — соседка подсказала маленькому ребёнку мысль пойти в лес.

А девочка продолжала рассказывать о том, как она подружилась с девочкой по имени Тана и стали они играть вместе целыми днями и ночами, в большом доме и в саду большого дома.

— Это было так весело.

Но Юленька всё же загрустила, тоскуя по родителям, и захотела вернуться домой, но не смогла, потому что не знала, где собственно её дом. Она плакала, просила, что бы ей помогли, но напрасно. И вот однажды случилось чудо — на пороге большого дома появились её родители. Они пришли за ней. Девочка обрадовалась очень, и забыла обо всём — в прямом смысле.

Что было дальше она толком не помнит. Сказала лишь то, что слышала, как мама что-то сердито и громко кричит стихами, а папа схватил её в охапку и побежал быстро-быстро, и бежал так аж до самого их дома. Потом оставил дочку, сказав ей напоследок: — быть умничкой, он сейчас вернётся, вот только приведёт домой маму и вернётся. Но не привёл маму. И сам тоже куда-то пропал.

Вот так.

Я в задумчивости почесала лоб. В принципе я догадываюсь о том, что стряслось с её мамой — её я по крайней мере в поместье видела. Вот только как вернуть-то, если её превратили в живую деревянную куклу Герцогини. И вообще походу все эти кукольные слуги в поместье — это и есть пропавшие местные жители. А про отца девочки и вовсе ничего не понятно. Чёрт его разберёт куда он мог деться — точнее куда обитатели поместья дели то, что от него осталось. Могли ведь и сожрать.

— Справка. Вопрос — мне нужно вернуть Юленьки одного из родителей или обоих?

«Данное задание будет вам засчитано если Юленька встретит любого из своих родителей. Дальнейшее развитие ветки квеста будет зависеть от вас»

Рядом со мной Фиалка смачно дожёвывала резинового пупса — угощение, сервиз, две ножки из четырёх у столика, она уже успела схарчить.

«До отключения от игры осталось 59 минут 59 секунд...»

— М-да, заигралась я что-то. Ну и ладно.

Решила я.

— Не пойду никуда — здесь останусь. Заодно и проверим слова Дейдора, а то мало ли. А пока... раз у меня осталось ещё чуток времени надо бы по деревне пройтись-посмотреть, что тут и к чему.

Выбралась из дома Юленьки, и увидела, что на улице появились-таки люди, вроде как занимаются привычными, повседневными делами: кто-то с вёдрами идёт, кто-то кусты подрезает, кто-то корзинки тащит, а кто-то и вовсе праздно шатается по дороге, или просто стоит и забор спиной подпирает. Со стороны посмотришь — всё нормально, вот только бомжеватый и какой-то пришибленный вид народа... С виду люди как люди, но ведут себя как зомби — никто ни с кем не разговаривает, голова опущена, глаза безжизненные, двигаются медленно и механически.

Увидела в окне соседнего дома женщину. Юленька сказала, что в лес её послала старушка соседка — на вскидку, старушке оказалась лет сорок от силы. Тощая, дёрганная, глаза сумасшедшие, пучок на затылке — страшенная как директор интерната.

— Неадыкват.

Вынесла я свой вердикт сразу всем присутствующим. Может недоработка в программе такая, может так и задумано? Но на общение с такими как-то не тянуло.

Я пошла искать кого-то более живого что ли, и нашла его, как водится, в местном питейном заведении.

Вывеска над входом гласила — «Дивное местечко — есть: спа, жра, выпива».

Дверь в сей дивный мир болталась на одной петле, окна грязные до черноты были разбиты — видимо для освещения и что бы их не мыть, в помещении царил полумрак и показная запущенность. Из меблировки наличествовало пять круглых столов со стульями — за каждым один единственный посетитель, и вполне себе приличная, барная стойка с подсветкой, за которой обнаружился бармен, или скорее всего хозяин сего заведения. Что поражало в его облике больше всего — просто-таки вызывающая, слепящая, белоснежная рубашечка на выпуск.

И вообще, весь этот его щегольской вид: прилизанные короткие волосы на прямой пробор, тонкие усики, толстые щёки и губы, радостное до одури лоснящееся красное лицо, маленькие хитрые глазки, огромное брюхо и имя Бом — ну чисто шинкарь века восемнадцатого. И это на контрасте с серыми, мятыми, пыльными, тощими, безымянными посетителями. Всё просто вопило о том, что этот человек хорошим и приличным быть никак не может.

Я начала разговор с толстяком со стандартного — предложила этому НПС купить у меня кабанятины, и по его же просьбе вывалила на стойку добытый ранее кусок дикой свиньи. Тот принялся оценивать товар — то есть хаять его и сбивать цену. Начала ожесточённо с ним торговаться за каждую монету.

Не то что бы мне это было нужно, наоборот — без разницы, и поэтому торг у меня пошёл.

На самом же деле мне надо было разговорить этого представителя здешней торговли и выудить хоть какую-нибудь полезную инфу. А он судя по всему пытался меня развести. Причём сначала на деньги, потом на бесплатный труд в его пользу, а потом у вовсе подставить решил — уверяя, что совсем недалеко отсюда есть тихое, чудное местечко Поместье оно называется, и ему оттуда нужно кое-что принести. Одним словом, полностью оправдал мои ожидания