— Кто сказал?

— Томас Харди. Твой современник, кстати.

— Не слыхал о таком.

Моисей заглянул в предисловие:

— Да, похоже, его уже нет на свете. А был твой — и мой современник. Он отложил книгу. — Ну, что удалось узнать от Уоллиса?

Я коротко изложил содержание беседы, сказав в заключение:

— Я был рад вырваться, наконец, из этих цепких объятий. Смесь голой пропаганды и сырой политики. Короче, все это попахивает чистейшим дилетантизмом.

Слова Уоллиса углубили чувство безысходности, в котором я пребывал со времени появления в 1938-м. Похоже, в головах молодых британцев и американцев развивалась какая-то антиутопия. Будь я гражданином этого нового современного государства, с иной моралью и системой ценностей, с иными взглядами на социум и положение в нем индивидуума, и я бы, может, принял их сторону.

Впрочем, и я находился во власти несбыточных грез — пока путешествие в будущее не открыло мне глаза на ограниченность человечества.

— Кстати, Нево, — вспомнил я, — Мне довелось повстречаться с тем самым Куртом Геделем, нашим старым другом…

Морлок произнес загадочное журчащее слово на своем водянистом гортанном языке. Он заерзал, потом вскочил с места каким-то животным движением.

Филби даже побледнел, и Моисей вздрогнул и схватился за книгу.

— Гедель? Он здесь?

— Да, он в Куполе. Всего четверть мили отсюда — в Имперском Колледже.

— Реактор-расщепитель, — Вот что это такое, — прошипел морлок. — теперь мне понятно. Он и есть ключ ко всему.

— Не понимаю, о чем вы…

— Слушайте: вы хотите выбраться из этого омута Истории или вам все равно?

Естественно, я хотел — и тому была тысяча причин — не видеть войны, вернуться домой, положить конец этому искажению реальностей, накладывающихся друг на друга, предотвратить безумие Войны во Времени… — Но для этого нужна Машина Времени.

— Именно. Поэтому нам необходимо добраться до Геделя. Вы должны сделать это. Теперь я вижу, в чем тут дело.

— И в чем же?

— Барнес Уоллис заблуждается насчет германцев. Их машина времени — не просто гипотетическая угроза. Она уже построена.

Тут и остальные вскочили из кресел и заговорили одновременно:

— Что?

— Что ты говоришь?

— Это провокация?

— Слушайте, — спокойно произнес морлок. — Мы с вами уже находимся в полосе времени, искусственно созданной германцами.

— Откуда вам это известно?

— Вспомните — я изучал вашу эру в свое время. Согласно вашей древней Истории не было европейской войны в Европе, растянувшейся на несколько десятилетий. Была война 1914 года — которая закончилась в 1918-м, победой Союзников над Германией. А новая мировая война началась в 1939-м, однако начало ее уже иное германское правительство. Новый правительственный кабинет Германии.

Тут я почувствовал слабость в ногах и был вынужден присесть в кресло.

На Филби было страшно смотреть.

— Я же говорил — от этих германцев добра не жди!

— Видимо, — задумался Моисей, эта великая битва, как ее… Kaiserschlacht — была решена в пользу Германии. Это можно было устроить довольно просто, рассчитав предварительно. Допустим, устранение одного полевого командира в определенной точке событий…

— А бомбардировка Парижа? — вспомнил Филби. — Может быть, здесь собака зарыта?

И тут я вспомнил про механических слуг Рейха, о которых рассказывал Уоллис, топчущих сапогами Британскую историю.

— Что делать! Мы должны остановить это безумие. Это уже не война Миров. Это самая настоящая Война во Времени!

— Быстрее к Геделю, — сказал морлок.

— Но зачем?

— Только Гедель — и никто другой — мог создать германский платтнерит!

После ленча меня снова вызвал Уоллис и с места в карьер стал склонять к совместной работе над проектом Войны во Времени.

Я настоял на том, что мне необходима предварительная встреча с Куртом Геделем.

Сначала Уоллис попытался выкручиваться.

— Гедель трудный человек — не уверен, что из этой встречи что-нибудь выйдет, потом, с охранными мероприятиями будет много возни.

Однако я сцепил зубы и стоял на своем, так что, в конце концов, Уоллис спасовал.

— Дайте мне полчаса, — сказал он. — И я все устрою.

Здание Имперского Колледжа пощадили годы войны. Башню Королевы, центральный монумент, вырезанный из белого камня вместе с двумя фигурами львов, было окружено довольно безвкусными пошловатыми строениями из красного кирпича, заключавших в себе аудитории, лаборатории и лекционные залы. Некоторым зданиям соседство с Колледжем пошло на пользу: их тут же прибрали к рукам алчные до территорий военные министерства. Директорий, в котором работал Уоллис, достался Музей Науки. В университетском кампусе выросло несколько новых сооружений — явно возведенных в страшной спешке, без дополнительных изысков. Незатейливые каменные сараи совершенно не в стиле девяностых — наверное, эта незамысловатая мода пришла позже, в эпоху войны или практицизма. Новый комплекс был соединен сквозными коридорами.

Уоллис посмотрел на часы.

— Придется немного подождать, Гедель должен приготовиться к встрече. Пойдемте-ка пока сюда — я покажу вам кое-что любопытное. Это наша гордость и отрада!

Так мы пустились в путь по бесконечным коридорам учебного комплекса. Стены оказались обложены простой штукатуркой и освещены ровной линией лампочек. Нам пришлось пройти несколько постов, на каждом из которых Уоллис предъявлял свой пропуск на лацкане, затем еще какие-то бумаги, оставлял свои отпечатки пальцев, давал сличить свое лицо с фотографией и т. д. Пару раз нас обыскивали, обхлопывали и прозванивали.

На пути мы миновали несколько поворотов, но я прекрасно ориентировался, составив в голове примерный план помещений и пристроек.

— Колледж следовало бы несколько расширить, — сказал Уоллис. — Боюсь, что мы потеряли Королевский Колледж Музыки, Колледж Искусства, а также Музей Естественной Истории. Если бы не эта проклятая война! И сами видите, от них приходится ждать новых сюрпризов.

По всей стране найдется немало подходящих помещений для новых научных центров, в том числе Королевские Артиллерийские заводы в Хорли и Вулидже, Викерса-Армстронга в Ньюкасле, Барроу, Уэйбридже, Бернхилл и Кроуфорде, Королевская воздушная контора в Фарнборо, Экспериментальная организация Вооружения и Аэронавтики в Боском-Даун и так далее. Большинство из них расположено в бункерах или под Куполами. И все же Имперский колледж сейчас, после слияния переживает наивысший расцвет, являясь основным британским центром исследований в области военных технологий.