В четвертый раз они привели с собой белый скафандр, в котором находился улыбающийся седой парень, и Джон его мгновенно возненавидел.

– Привет, Джон. Я – доктор Боб Теннет. Как мы себя чувствуем?

– Вроде бы я вас знаю…

– Не думаю, что мы имели удовольствие встречаться, но я знаю вашего друга, Дэвида.

– Точняк, вы его арбалетный психиатр.

Теннет взял офисный стул на колесиках и подтащил к себе. Он развернул его так, чтобы положить руки на спинку в непринужденной и дружелюбной манере; в его огромном и мешковатом защитном костюме это выглядело абсурдно. Потом он вытащил устройство с рядом зажимов, с концов которых свисали тонкие провода.

– Вашу левую руку, пожалуйста.

Теннет подключил зажимы к пальцам Джона. Другие концы проводов шли к ящику с маленьким экраном. Теннет нажал несколько клавиш. Маникюр собрался делать, что ли?

– А теперь, пожалуйста, ответьте честно на некоторые вопросы, даже если они покажутся вам странными. Ваша реакция позволит нам более точно оценить ваше состояние.

– Валяйте, – сказал Джон. – Погодите, вы сказали, что «знаете» Дэвида, в настоящем времени. Значит, Дэвид еще… поблизости?

– В настоящее время мы исследуем этот вопрос. Как вы можете себе представить, Джон, мы работаем изо всех сил, чтобы признать здоровыми тех людей, которые не нуждаются в нашей помощи, и посвятить как можно больше времени и внимания тем, кому мы можем помочь.

– А что вы имеете в виду под помощью? Бросаете их в чертов тюремный лагерь, который устроили за соседней дверью?

– Вы считаете, что мы действуем неэтично.

– Это чо… какая-та шутка? Вы же не можете мне сказать, будто правительство знает о том, что здесь происходит. У нас есть… права и всякая такая хрень.

– Почему вы это говорите?

– Почему я сказал, что есть такая штука, как «права человека»? Погодите, что всё это значит? Кто вы такой?

– Надеюсь, вы сами понимаете иронию вашего вопроса. Моя главная задача: узнать кто – или что – вы такое. Вы и остальные пациенты в этом заведении.

– У нас в любом случае есть права.

– Права человека?

– Да.

– Но вы можете оказаться не человеком.

– Боже! Поглядите на меня. Вы хорошо знаете, черт побери, что со мной все в порядке. Я сижу здесь и разговариваю с вами. На английском.

– Есть отдельные виды плотоядных черепах, чей язык эволюционировал и выглядит в точности как черви, которых едят местные рыбы. Рыба вплывает в рот, гонясь за «червем», и тут же ее голову отгрызают мощные челюсти. Если, скажем, гипотетический хищник научится подражать человеческой речи и манерам, стараясь стать более эффективным, его едва ли можно будет считать человеком или гарантировать ему права, предоставляемые нашей конституцией или любой распространенной системой морали.

– Охренеть. Тогда получается, что весь мир сошел с ума, верно? Вы можете бросить любого в концлагерь и заявить, что проверите его позже? Именно это происходит, а?

– О, ваш друг назвал карантин тюрьмой, но вы пошли дальше: «концлагерь»! У вашего поколения, похоже, есть склонность к гиперболам, когда дело доходит до описания ваших собственных трудностей.

– Погодите, так вы разговаривали с Дэвидом? Он жив?

Теннет оторвался от своего планшета и сказал:

– Давайте исследуем это вместе. Хорошая стартовая точка для нас. Если Дэвид здесь и он инфицирован, можно ли сказать, что он еще Дэвид?

– Что?

– Допустим, что его личность не изменилась, но паразит захватил его голову и заставил измениться его лицо, которое превратилось в лицо пиявки с кругами крошечных зубов – для того, чтобы пить человеческую кровь. Будете ли вы считать его своим старым другом?

– Вы говорите, что он инфицирован или просто издеваетесь надо мной?

Теннет не ответил. Вместо этого он изучил экран устройства, прицепленного к пальцам Джона, и сделал несколько заметок в блокноте.

– Хорошо. Теперь допустим, что произошло нечто обратное. Он выглядит, говорит и действует как Дэвид, но на самом деле является инопланетным хищником. Как бы вы себя почувствовали? Пожалуйста, отвечайте.

– Вы серьезно?

– Пожалуйста, у нас очень много пациентов.

– Я бы себя почувствовал плохо.

Теннет кивнул и отметил что-то на планшете.

– Теперь представим себе, что он не инфицирован, но его послали в карантин вместе с людьми, зараженными инфекцией, которая растворяет часть их мозга, ответственную за моральные решения. И еще давайте скажем, что они одолели Дэвида, связали его, испражнились ему в рот, запечатали рот изолентой вместе с фекалиями, и оставили корчиться и медленно глотать кал всю неделю. Как бы вы себя почувствовали?

– Кто ты такой?

Отметка на экране. Заметка в блокноте.

– Почти закончили. Теперь, если бы вам пришлось выбирать из двух возможностей: либо Эми Салливан будут насиловать двадцать семь инфицированных мужчин в течение десяти дней, либо пищеварительный тракт Дэвида будет хирургически реструктурирован таким образом, что его большая кишка будет вести прямо в рот. Какую бы возможность вы выбрали? Пожалуйста, приведите основание для вашего ответа.

– Да ты конченый псих.

Теннет взглянул на свой блокнот и сказал:

– Если бы вам надо было выбрать – причем вы не видите будущее, и у вас нет никакой информации о том, что происходит, – с кем бы вы хотели подраться, с Враномозгом или Гонадулусом?

– Это же не правительственная операция, да?

– Если это не так, скажите мне, как вы себя чувствуете.

– Так это ты стоишь за всем. Твои люди выпустили эту штуку в доме Дэвида. Ты привел все это в движение. Как тебя зовут на самом деле?

Теннет небрежно поглядел на другую страницу своего планшета и сказал:

– Все в порядке, Джон, мне кажется, что мы в хорошей форме. И вот что мы сделаем. Мы будем наблюдать за вами всю ночь – стандартная процедура, не считайте это чем-то особым, – а завтра утром мы повторим, а потом сверим результаты. А пока я бы хотел, чтобы вы поразмышляли о следующем: если бы прямо сейчас в вас сидел паразит, как бы вы о нем узнали?

Джон не ответил. Теннет встал, снял зажимы с пальцев Джона и сказал на прощание:

– Теперь вы знаете, что ваша нижняя челюсть имеет вес, и требуются усилия, чтобы держать ее поднятой. Доброго вечера.

7 часов до резни в лечебнице Фирф

Эми находилась в штаб-квартире «Взвода Противодействия Зомби», то есть в старом трейлере, унаследованном Джошем от родителей. Эти родители, подозревала Эми, были весьма богатыми. Около одной из стен стояла стойка с пятью винтовками, которые Эми видела только в боевиках или видеоиграх. Джош настоял на том, чтобы показать ей их все, а также коробку с пулями и патронами для дробовика. Она кивала и старалась казаться заинтересованной, но понятия не имела, на что смотрит. Винтовки выглядели так, как будто сшибут ее с ног при одной попытке выстрелить из них. Джош утверждал, что здесь не тот случай и что он может показать, как стрелять из них, если, конечно, она захочет. Он спросил ее, хочет ли она есть и пить, или, ну, что-нибудь еще, поскольку он здесь только для нее. Массаж, проверка грудей, все, что хочешь.