Но тут они поняли, откуда огонь, и начали палить в верхнюю часть нашего дома — ракетчики после первых залпов как раз перезарядились. А я увидел на схеме купола ещё четыре точки — к напавшим шло подкрепление.

— Ктулху, есть что-то серьёзнее? Их скоро будет больше?

— Нет.

— Хуан, дворец не отвечает! Нас глушат! — Обалдевшее лицо Снежки. — Включаю тревогу-ноль?

— К чёрту! — Какая тревога-ноль, если мы подключены к системе ГО. Через которую я и вызвал оперативную корпуса.

— Я тринадцать-шесть! Нападение на объект «Берлога»! Повторяю, тринадцать-шесть! Нападение на «Берлогу»! Нападающих несколько десятков, вооружение — ракетницы и деструкторы! К нападающим движется подкрепление!

Пауза, и голос Катарины:

— Тринадцать-шесть, держитесь! Высылаю подкрепление!

— Держимся! Парни, что ещё из систем обороны наличии?

— А этого мало? — фыркнул Ктулху, кивая на вихрь, где вместо прицельной сетки была серая рябь — лазер на крыше таки сбили.

— Да. Возможность эвакуации?

— Откуда! — Это Дайсон. — Там, где эвакуационный выход, там может внезапно оказаться неэвакуационный вход для диверсантов.

Логично. А умирать как не хочется как! Хотелось материться, но не было сил.

— Хуан, что делать? — в гостиную вошла Беатрис.

— Хуан, уходим на верхние этажи? — Это растерянная Снежка. Я её понимал — от неё сейчас ничего не зависит. — Как только они войдут внутрь… Сомневаюсь, что система обороны в подъезде их удержит.

— Не удержит, — согласился я, глядя, как воспрявшие духом напавшие скоординированным ударом оставшихся двух деструкторов и ракет жарят наш гермозатвор. Мне когда-то хватило пятнадцати выстрелов, они выстрелили пока раза по три. Но стреляют медленнее, чем я тогда, это гут. Но рано или поздно плита потечёт, и ракеты пробьют в ней брешь.

— Восемнадцатый взвод, к бою! — всё поняла Марта и отдала своим последний приказ. — Хуан, Беатрис — бегом наверх, на верхний этаж! Мы их задержим, сколько сможем! Бегом-бегом. Вашу мать!

Из подъезда тем временем девочки затащили оглушённую Хуану, она же восемнадцать-семь.

— Без чувств, но жива! — отчитались напарницы. — Куда положить?

— В кабинет Паулы! — указал я. — Там диван.

— Укладывайте, и к бою. Если кавалерия не придёт в течение десяти минут — нам всем хана.

— Какие десять, тут и пять много! — воскликнул Дайсон. Руки его тряслись, как и голос, но на пульте он что-то делал, и, как понял, к смерти был готов. Боялся, но не до обссыкания штанов. — У них слишком мощное оружие. И его МНОГО.

Да, действительно, по нам лупили не простыми ракетами, а… Я даже не знаю, с чем сравнить. Противотанковое что-то, бронебойное. Пара выстрелов, и подъездные внутренние турели будут в кашу. Один выстрел — и створок «Берлоги» как будто не было. А далее один выстрел внутрь, и нас тут всех разметает, во всех комнатах.

— Отставить панику! Мы принимаем бой! — А это мой голос. — Все, кто умеет молиться — начинайте. Беатрис, бегом на самый верхний этаж!

— Я…

— Хуан, и ты. — Это Марта.

— Я остаюсь, — отрезал я.

— Но-о-о-о… — Снежка зависла.

— Отставить! Я остаюсь! Мы принимаем бой! — Вытащил свой игольник.

— Тогда я тоже. Если умирать — то вместе. — А это паршивка Санчес. И после своего демарша я не знал, как на неё надавить. А, к чёрту! И правда, минута-две дополнительного времени ничего не даст, а в подъезде уже опасно, его могут прорвать в любой момент, и компрессионнаяволна пойдёт как раз в верх, где будем подниматься мы бед горизонтальных передорок.

— Беатрис, молись. Ты умеешь, — констатировал я, и это всё, что можно было сказать и сделать.

…Кавалерия пришла быстро, мы дождались. Наверное стоило бы потянуть резину и понагнетать, ибо за эти пять минут мы очень сильно поседели. Но нет, не буду, сразу к делу. Через четыре с половиной минуты прилетел полицейский дрон, типа того, что спас меня, когда я нгался за русским шпионом. И начал расстреливать напавших. Те отвлеклись от гермозатвора и принялись жахать по нему. Ага, по маленькой юркой птичке, летящей на скорости, из мощнейшего противотанкового. Огни на куполе начали гаснуть — не рассчитаны осветительные фермы на такое поражение. Подкрепление же, которого боялся, не приехало, наоборот, заняло подъезды к нашему зданию — чтобы перехватить возможные силы деблокады. О чём Ктулху сообщил Катарине в режиме реального времени, но и без них здесь бойцов врага хватало. Грамотные сукины дети! То есть операция нападения на «Берлогу» спланирована давно, и ОЧЕНЬ тщательно. Однако факт есть факт, напавшие отвлеклись от гермозатвора, а после с небес вдруг раздался спасительный возглас:

— Внимание, разгерметизация купола! Внимание, разгерметизация купола! Включен режим эвакуации, просьба всем, кто видит зелёные и жёлтые стрелочки следовать в указанном направлении. Внимание, разгерметизация купола! Включён режим эвакуации…

— Офигеть! — выдала в эфир Беатрис, так и стоящая тут с нами. — Это наши?

— Скорее всего, — хмыкнула Снежка. — Только остановит ли это наших друзей? — Кивок на мониторы.

— Остановит, — констатировал я. Ибо несмотря на лёгкие скафы, они срочно кинулись к своим транспортам, убирая оружие. — У них есть план отхода. И они хотят выжить. А значит, это наёмники, не шахиды. И за ними очень серьёзные силы.

— Командор, гермозатвор вроде целый, но я не гарантирую, что удержит атмосферу, — доложился Дайсон. — Ребята, девчонки, продолжайте молиться! И да, дыхательные маски в подсобке.

— Приниси и раздай всем, — махнула Снежка одной из гномиков. — И Хуаните на лицо наденьте.

— Тринадцать-шесть — оперативной, — голос Катарины. — Держитесь. К вам послан дрон, а ещё мы открыли кингстоны, запускаем к вам атмосферный воздух. Если это не шахиды, они свалят.

— Это не шахиды. Они эвакуируются, — успокоил я.

— Пусть эвакуируются, встретим. Держитесь, вы молодцы! — похвалила она и отключилась.

— Твою бога душу! — облегчённо выдохнул Дайсон. Беатрис же села-таки на стоящий в гостиной диван и… Заплакала.

— Розита… Там… — Снежка с тоской посмотрела на камеры внешней безопасности. — Мальчики, можем хоть на несколько сантиметров приоткрыть гермозатвор? Чтобы втащить её. Даже если не раздавит — она задохнётся. Там же кислота.

Ктулху отрицательно покачал головой.

— Они спалили нахрен