Ради эксперимента я несильно стукнул кулаком по столу и тут же отскочил в сторону, уворачиваясь от щепок, брызнувших во все стороны. Силу надо соразмерять.

Оказывается, подкожная броня прикрывает не только кисти рук. Если правильно напрячь мышцы, вдоль всей руки формируется полоска из твердых чешуек, наползающих друг на друга. То же самое на ногах.

Голова выглядела под стать остальному телу. Огромный лысый череп размером с ночной горшок, маленькие глазки в глубоких глазницах, образующих по краям мощные костяные гребни, как надбровные дуги у неандертальцев, но не только сверху, а вокруг всего глаза. Нос маленький, прямой, по форме вполне человеческий, но образует его не хрящ, а сплошная кость. Рот маленький, тонкогубый, вместо зубов – сплошная роговая пластина от одного края челюсти до другого. Скуловые дуги очень мощные, выступают из черепа сантиметра на два, если не больше. На черепе два костяных гребня, обтянутых кожей – один продольный и один поперечный, как будто голова упакована в два перпендикулярных костяных обруча. И все тело мертвенно—серого цвета.

Туловище почти человеческое, только на плечах, груди и лопатках поверх кожи растут составные пластины из роговой чешуи, похожие на панцирь средневекового воина. Живот мягкий и относительно уязвимый, если сопоставлять с остальными частями тела, но если сравнивать его с человеческим… пожалуй, таким мышцам позавидовал бы и Шварценеггер.

Слава богу, я мужчина. Член очень маленький и в спокойном состоянии прикрыт кожной складкой, но так даже Удобнее, при ходьбе не будет мешать. А то, что маленький… Блин, о чем я думаю! Я сюда не трахаться пришел.

Я еще немного покрутился перед зеркалом, рассматривая свое тело, а потом решил, что изучил достаточно, и направился к двери. Стоило мне протянуть руку к дверной ручке, как из стены загрохотал низкий рыкающий голос:

– Приветствуем тебя, путешественник, на благословенной планете Блубейк!

От неожиданности я аж подпрыгнул на месте. Нельзя сказать, что я не ожидал ничего подобного, но момент для приветствия был выбран неудачно. Да и громкость звука была чрезмерна.

– И тебе привет, – отозвался я таким же рыкающим басом. Голоса обитателей этой планеты были под стать их телам.

Я застыл в ожидании. Пусть даже я знаю, что в этом мире каждому путешественнику автоматически предоставляют гражданство, не стоит с самого начала вести себя как у себя дома. Продемонстрировать хорошие манеры никогда не вредно.

Голос тем временем продолжал:

– Мы, народ Блубейка, рады приветствовать нового нопстера. Знай, путешественник, на планете Блубейк нет гостей и нет хозяев, мы открыты каждому и делимся с каждым всем, что имеем. Приходящий к нам с чистой душой и открытым сердцем становится нам братом, потому что все разумные существа вселенной есть братья по разуму, а приходящие к нам становятся братьями по крови. Добро пожаловать во всеобщее единение Блубейка!

Я коротко поклонился и сказал:

– Спасибо.

– Нет повода для благодарности, – отозвался голос. – Мы не нуждаемся в благодарности, наш долг гостеприимства исходит от чистого сердца, но мы рады, что ты правильно понял наши мотивы. Ты ступил на благословенную землю Блубейка с чистыми помыслами, так будь же отныне одним из нас! Твое жилище ждет тебя, спустись вниз, и машина привезет тебя в твой дом. Тебе объяснят, как до него добраться.

– Спасибо, – сказал я, – но мне не нужен дом. Я ценю ваше приглашение, но пока не собираюсь навсегда поселиться на вашей благословенной планете.

– Почему? – печально спросил голос. – Неужели ты побрезгуешь…

– Нет, я не брезгую вашим гостеприимством, но у меня много дел в других мирах, я не могу их бросить и поселиться у вас навсегда.

– Почему? – перебил меня голос. – Нет такого дела… Кажется, он начинает меня доставать.

– Послушай, почтенный, не знаю твоего имени, – сказал я, – я приехал сюда в гости к своей подруге. Ее зовут Эзерлей, несколько дней назад она пришла с планеты Ол…

– Да—да! – воскликнул голос. – Она уже ждет тебя внизу. Ты будешь жить с ней?

– Да. Мне не нужно отдельное жилье, я пока погощу у нее.

– Отлично! – обрадовался голос. – Сейчас проверю… да, Эзерлей тоже согласна жить с тобой. Вам уже выделена новая квартира, вещи Эзерлей сейчас перевезут… нет, она отказалась, она закажет себе новые вещи. Спускайся же вниз, машина Эзерлей доставит вас в ваше новое жилище, а твоя машина будет ждать тебя около дома.

Произнеся все эти слова, голос умолк. Я немного подождал, но продолжения не было.

– Я могу задать пару вопросов? – спросил я.

– Конечно, – отозвался голос. – Что тебя интересует?

– Почему ты говоришь о себе во множественном числе?

– Потому что я говорю от имени всех нопстеров Блубейка.

– А ты сам – кто такой?

– Я голос планеты.

– Я понимаю. Я не то имею в виду. Ты сам, не как голос, а как личность – кто ты? Человек (мои губы произнесли «нопстер»), компьютер или что-то еще?

– Я нопстер, который говорит от имени планетарного компьютера, – сознался голос.

Интересно, почему при словах «планетарный компьютер» в голову сразу приходят всякие тоталитарные ужасы? Будем надеяться, это просто влияние дурной фантастики. На худой конец, я всегда смогу уйти в Убежище… если успею.

Я повернул дверную ручку и вышел в коридор. Собственно, коридора не было, дверь выходила на винтовую лестницу, широкую, но довольно крутую. Лестница была задрапирована мягким бежевым ковром, стены тоже были покрыты чем-то мягким и ворсистым. Потолок, образованный нижней поверхностью следующего витка лестницы, был «усеян маленькими и тусклыми лампочками, в совокупности образующими мягкий и приятный желтоватый свет. Несмотря на тесноту, здесь было уютно.

Я стал спускаться по лестнице. Через каждую четверть витка в стене была дверь, подобная той, из которой я только что вышел. Довольно большой портал, хотя с тем, что я видел на Сэоне, не идет ни в какое сравнение.

Витков через пять-шесть лестница закончилась, и я вышел на улицу. На планете Блубейк стояло лето, погода была теплая, ясная и безветренная. Небо над головой было безоблачным, оно имело зеленоватый оттенок и казалось отражением лужайки под ногами. Солнце было оранжевым. Воздух пах не бензиновой гарью, как на Земле, а травами и морем.

На улице, рядом с входом в здание, был натянут навес, под которым расставлены столики и скамейки, на скамейках сидели люди (то есть нопстеры) и что-то ели. Все нопстеры были обнажены, и это меня успокоило. Выходя из комнаты, я забыл, что не оделся, и вспомнил об этом лишь теперь. Но, выходит, на этой планете к нудизму относятся спокойно.

Мое появление было встречено радостными возгласами посетителей. Один из нопстеров вскочил на ноги и крикнул, обращаясь ко мне: