Все молча смотрели на Егора, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему, уловить и понять смысл сказанного сидящим перед ними, несомненно, человеком.

— И все же я не верю в эту чертовщину! — воскликнул Владимир и потер руками лицо. — Всему есть хоть какое-то логическое объяснение: подслушали, проследили… В наш век науки и техники можно узнать любую тайну личной жизни! И популярные книги по небесной механике на полках стоят — читай, кому не лень! В общем, я не верю!

— Не ты первый, не ты последний… — Егор вздохнул, прикрыв глаза. — Хорошо. Хочу обратить ваше внимание на один момент: я уже давно с вами разговариваю, не открывая рта. Кто-нибудь заметил это? Нет. Потому что я — порождение вашего воображения, которым управляет она, — Егор кивнул на Дашу, — она и есть «первородок». Причем с таким набором данных ей знаний, что их хватило бы на десяток человек, рожденных последовательно, через определенное количество времени. Но так получилось, что все это досталось ей одной. Возможно, это был эксперимент. Да, знаний было вложено много, но без определенных компонентов — самозащиты. И как бы ни был развит человеческий мозг, какими бы ресурсами ни обладал, всему есть предел. Еще оставалась надежда… Но в конце концов произошел сбой программы. Чья в этом вина? Наша. Недосмотрели, упустили из виду, не помогли в нужный момент, не приняли в расчет человеческий фактор. Теперь надо искать выход из сложившейся ситуации: есть ли смысл продолжать функционировать данному организму. Или произвести перезагрузку? Для этого я здесь: чтобы оценить ситуацию на месте. Но решение принимаю не я, а Семья. Там, — Егор кивнул на потолок. — Решать будут дома.

— Я хочу домой, — тихо произнесла девушка, ни на кого не глядя.

— Да, доченька, я тебя заберу! Тебя ждут в Томске! Если бы ты знала, как часто мне звонят твои друзья и подруги! Спрашивают о тебе: все ли у тебя в порядке, когда вернешься… И в институт тебя обратно примут. Я договорюсь. И по правде говоря, мне твоя поддержка нужна будет в скором времени. Сама понимаешь…

Даша, смежив веки, равнодушно кивала.

— А дети? Дети от ангелов бывают? — открыв глаза, девушка с надеждой устремила взгляд на Егора.

— Да. Но не в этот раз.

— Дашенька! Егор! Как же так… Ведь вы же… — Татьяна Генриховна, ища поддержку, посмотрела на брата: — Володя, ты-то чего молчишь? Нет, конечно, я не против, но… Егор, но ведь ты же…

— Я человек. Я Егор Селявин. Нас двое: с одинаковыми мыслями, чувствами, желаниями… Почему я именно он? Не знаю. Видимо, на него там свои планы, — Егор кивнул в сторону Даши. — Ей была предложена лишь форма и образ конкретной личности. А мысли, они, знаете ли, материальны. Все остальное — дело техники. Мне трудно объяснить всю схему действий по воссозданию личности-дубликата, которой я являюсь, поскольку сам оригинал не обладает нужным набором знаний в этой области.

— Егор, я хочу домой, — тихо, почти шепотом произнесла Даша.

Все присутствующие — кто с ужасом, кто с надеждой, кто с недоверием — смотрели на Егора, ожидая его ответа.

— Я не решаю этих вопросов. Итоги подведут другие, потом. Моя миссия завершена. И теперь, чтобы вас успокоить, предлагаю посмотреть в окно.

Татьяна и Владимир взволнованно переглянулись и, вопросительно посмотрев на Егора, несмело поднялись с дивана и подошли к окну. Даша, с тоской в глазах глядя на своего ангела, осталась сидеть в кресле.

За окном ничего не изменилось: все так же светило солнце, пробиваясь сквозь ветки деревьев, голубое небо без туч и облаков, машины, стоящие на мокрой после вчерашнего дождя траве. Оживляли картину белки, прыгающие по ветке дуба, на которой висела кормушка.

— Знаешь, что я думаю, Таня? — начал Владимир Генрихович, прервав минутное молчание. — А не построить ли вам баньку, скажем, вон там, — мужчина ткнул указательным пальцем в стекло, пытаясь обозначить выбранное им место.

— Нет! — отчаянный крик Даши, раздавшийся за спинами, заставил их резко обернуться.

Девушка сидела в той же позе, закрыв лицо руками. Кресло напротив было пусто.

— Дашенька, что случилось?! — взволнованно спросила Татьяна.

— Папа! Тетя Таня! Вы что? Какая баня?! Вы не понимаете, что… — начавшая было нервно говорить девушка резко замолчала.

Отняв ладони от лица, она растерянно оглядела зал, убрала с глаз непослушную челку и, моргнув пару раз, попыталась улыбнуться.

— Володя, действительно, ну какая баня! — Татьяна укоризненно посмотрела на брата. — Я же тебе говорила: Дашенька хотела, чтобы там беседка была! С виноградом.

— Нет. Винограда не надо. Не хочу с виноградом, — задумавшись и потирая лоб ладонью, ответила Даша.

— Ну нет так нет! — тут же ответила женщина.

— Я, собственно, что хотел сказать, — Владимир решительно прошел и сел в кресло напротив дочери. Помолчал, поочередно заглядывая в глаза присутствующих, и, в конце концов остановив взгляд на Даше, произнес:

— Я полюбил одну женщину, и она…

— У меня будет брат? — перебила его Даша.

В комнате воцарилась тишина. Татьяна Генриховна с открытым ртом удивленно смотрела на брата. Отойдя от окна, села на диван, и, подавшись вперед, ожидала продолжения.

Владимир Генрихович на секунду растерялся, не ожидая такого развития разговора:

— С чего ты взяла, что брат? Нет, я не исключаю, конечно, что у тебя будет именно брат, но… Я, честно говоря, ожидал других вопросов.

— Лиза — подлиза. Так ты ее, по-моему, называешь? Я ее знаю. Хорошая женщина, она мне нравится. Папочка, я за тебя очень рада!

Даша поднялась с кресла, подошла к опешившему отцу и, присев на подлокотник кресла, крепко обняла его за шею.

* * *

Небо было затянуто тучами. Моросил дождик. Даша поднялась на второй этаж учебного корпуса университета, расположенного в центре города. До начала занятий оставалось минут двадцать. Некоторые студенты занимали учебные аудитории, другие, собравшись по два-три человека, обсуждали прошедшие выходные, делясь последними новостями. Кто-то был не выспавшимся и зевал, от кого-то исходил легкий запах перегара. Некоторые студенты читали, расположившись у окна и разместив на подоконнике учебники. Впрочем, этот понедельник ничем не отличался от других таких же понедельников.

Даша, на ходу здороваясь с однокурсниками, выбрала свободное место у окна, выходящего во внутренний двор, положила сумочку и пакет с конспектами на подоконник и со скучающим видом стала разглядывать снующих мимо студентов.

Последнюю неделю она жила на Эгершельде у тети Тани. Дядя Толя наконец-то занялся благоустройством двора на загородном участке и устранением некоторых недочетов внутри дома. Поэтому пришлось переехать на время в город.