Вместе с рабочим днем закончилась трудовая неделя. Я сел на лавку, у прохода, справа по движению поезда. Сиденья слева, рядом с окнами, обращенными к морю, были традиционно заняты. Привычно осмотрел пассажиров. И конечно же, увидел знакомые лица незнакомых мне людей, которые изо дня в день вместе со мной в одно и то же время, следуя расписанию электрички, утром и в конце рабочего дня садились в один и тот же вагон примерно на одни и те же места. Я знаю, что та женщина, на две лавки впереди меня, поставила сумку на сиденье перед собой, потому что через одну остановку в вагон зайдет ее подруга и займет забронированное для нее место. Или та девушка у окна: она всю дорогу слушает посланные ей голосовые сообщения и отвечает, улыбаясь, быстро набирая текст. А за моей спиной на короткой двухместной лавке сидит мужчина потрепанного вида, который через каждые две-три минуты делает глоток кока-колы из полулитровой бутылки. Но я-то знаю, что это не просто сладкий напиток, а коктейль с водкой. И поэтому через три остановки, когда ему надо будет выходить, пассажир будет еле держаться на ногах!

Я вспомнил то золотое время в начале службы, когда работал сутки через трое. И пусть это было тяжело: редкое дежурство, когда можно было ночью расслабиться и вздремнуть, заняв горизонтальное положение. Печатные машинки вместо компьютеров, когда приходилось по нескольку раз перепечатывать текст экспертизы или справки из-за неправильно поставленной запятой или ошибки в слове. Когда надо было сделать «мокрым» способом до двухсот опознавательных фотографий не вернувшегося вовремя домой ребенка. Неналаженный быт в подразделении: холодные батареи зимой, отключения света по городу… В общем, «лихие девяностые» сказывались во всем!

Сейчас же все гораздо проще и комфортнее: компьютеры, принтеры, телевизор, микроволновка… А главное, значительно уменьшилось количество тяжких преступлений. И мне сейчас смешно слышать от молодых сотрудников, что дежурство прошло ужасно — поспать удалось всего пять часов за ночь!

Эх, встать бы сейчас в график! Но, увы, ни возраст, ни звание, ни должность этого не позволяли.

Я безучастно смотрел в противоположное от меня окно, на море. На соседних местах, через проход, сидела группа молодежи — два парня и две девушки, всем лет по восемнадцать, не больше. Трое из них несли свойственную их возрасту чепуху. Четвертая девушка с наушниками в ушах, не обращая на друзей внимания, смотрела в окно. Из их разговора было понятно, что подростки собирались на пикник.

— Паша, а дом-то приличный у тебя? Туалет, надеюсь, не на улице? — спросила девушка у кучерявого черноволосого парня, который, судя по всему, был лидером в их компании.

— Не очкуй, Натаха, все в доме — и туалет, и душ! Дом кирпичный, двухэтажный. Небольшой, но уютный. Предки купили его в середине девяностых по бросовой цене, почти даром достался! Во дворе беседка есть. Но ее мы сами достраивали. Хозяева начали возводить и бросили. Место красивое, рядом с дорогой, в лесу. Там рядом санаторий «Экспресс», но так, ни о чем, веселухи от него никакой!

Девушка, смотревшая в окно, в их разговоре не участвовала. Паша, приложив палец к губам, тем самым давая знак друзьям замолчать, резко схватил молчаливую девушку за коленку.

— Еще раз так сделаешь — откушу тебе руку! — холодно отреагировала девушка, взглянув на обидчика.

Парень снова приподнял руку, чтобы повторить попытку.

— Стоямба! Я предупредила: повторишь — выйду на следующей остановке, и Досвидония!

— Паша, не трогай ее, у Светы сегодня опять в голове хаос!

— Хаос? Что вы знаете о хаосе? — внимательно посмотрев каждому в глаза, спросила девушка. — Вот вы, когда ночью смотрите на небо, что видите? Беспорядочно разбросанные звезды, да? А если посмотреть на них с другой стороны, из бездны, то увидите, что они чудесным образом образуют спиралевидную галактику с черной дырой в центре! Это у вас в головах хаос. Потому что на этот мир надо глядеть шире, и тогда вы поймете, что любой хаос упорядочен!

— Слышь, Пирогова, у вас там, в Томске, все такие умные, — улыбаясь спросил второй парень, — и молчаливые?

— Я боюсь людей, которые говорят не то, что думают, и не понимаю тех, кто не думает, что говорит. Иногда лучше молчать, — девушка холодно окинула его взглядом и отвернулась к окну.

Я, оцепенев, смотрел на девушку! Нет, не потому, что она начала говорить на непонятном мне молодежном сленге, не потому, что она здраво рассуждала о высших материях. Нет! Просто эта симпатичная русоволосая, с двумя мелированными прядями у висков, девушка с серо-голубыми глазами, с веснушками на лице говорила Ее голосом! Голосом той таинственной незнакомки, которая сказала, что я «другой Егор»!

Эта история случилась много лет назад. Я стоял на автобусной остановке с незнакомой девушкой, так же, как и я, ожидающей автобуса, когда в нескольких метрах от нас, резко затормозив, остановилась черная «тойота». Сперва нам посигналили, затем из салона вышла улыбающаяся женщина и, поздоровавшись со мной, назвав меня по имени, предложила довезти нас до дома. Я не знал, как себя вести в данной ситуации — я видел эту женщину впервые! Она обозналась? Может быть. Но следом за женщиной из машины вышла девушка: брюнетка, среднего роста, лет двадцати. Она, улыбаясь, быстрым шагом направилась ко мне. Но, приближаясь, замедлила темп. Девушка остановилась в шаге от меня. Боже, как она смотрела! Эти глаза, этот взгляд…

Кого она во мне видела? Инопланетянина? Привидение? Ангела? На ее лице читалось и восхищение, и растерянность, и интерес. Незнакомка даже сделала движение рукой, как мне показалось, чтобы дотронуться до меня, но, передумав, опустила руку.

«Даша, поехали!» — раздраженно приказала ей женщина, садясь в машину, видимо, обидевшись на холодный прием с моей стороны. На что девушка, вздохнув и прикрыв глаза, ответила: «Тетя Таня, это другой Егор!»

Сперва я не придал этой встрече никакого значения. Кто-то другой, очень похожий на меня, с таким же именем — Егор, интересовал их больше, чем я.

Но в последующие ночи, среди снов, о сюжете которых я поутру забывал, как в рекламной паузе среди фильма, возникал образ черноволосой девушки: она, то грустная, то веселая, о чем-то рассказывающая, спорящая, просившая за что-то прощения… Я не помнил слов, но тембр ее голоса, эмоции, жесты надолго оставались в голове. В конце концов, спустя много лет мне стало казаться, что сама эта встреча на дороге тоже была из разряда сновидений.

И вот теперь эта девушка, сидящая у окна, заговорила ее голосом! И был похож не только голос,