прам на шпринг. Справа и слева от него стояли шведские галеры. Видя, что «Геркулес» подставил борт, Кейт приказал сделать два пристрелочных выстрела с верхней батареи прамов. Одно ядро дало перелет, другое попало в корму «Геркулеса». Теперь можно было вести огонь полными залпами.

Артиллерийская дуэль продолжалась до 7 часов вечера. У шведов действовали прам и правое крыло галер. Левое крыло пыталось вести перекидной огонь через остров. У русских основная тяжесть боя легла на прамы «Олифант» и «Дикий Бык». Только несколько русских галер (от трёх до восьми) могли оказывать прамам поддержку. За время артиллерийской дуэли с русских прамов было сделано 1063 выстрела, с галер – 322, с береговых батарей – 89. На судах боем руководил капитан Иван Кайсаров. Кейт осуществлял общее командование и, чтобы лучше видеть картину боя, расположился поближе к противнику на одной из батарей.

Прам «Геркулес» вскоре был сильно повреждён и «уже за полтора часа до их (шведов) ретирады более и не действовал». Он вышел из боя и укрылся за одним из ближних островов. Несколько шведских галер тоже получили серьёзные повреждения.

В 8 часов вечера последняя шведская галера вышла из боя. Кейт хотел преследовать неприятеля, но, так как ветер дул в самый вход в гавань, то не было возможности выйти из нее, и поэтому послали только несколько вооружённых шлюпок и один кончебас, чтобы преследовать мелкие суда, сновавшие ещё там и сям. У русских в это сражение были убиты один офицер и шесть нижних чинов армии и флота и восемь человек ранено. Прам «Дикий Бык» получил 39 сквозных пробоин, три орудия на нем были выведены из строя. На «Олифанте» насчитали 20 пробоин. На одной галере из-за собственного огня открылась течь.

25 мая шведский галерный флот ушёл. По словам Манштейна: «Отступление шведов удивило русских, тем более что они знали, что на другой день после сражения шведы получили в подкрепление фрегат и несколько галер, так что их флот не только равнялся русскому флоту, но ещё превосходил его. Немного времени спустя узнали, что на шведов навели страх маленькие лодки русских маркитантов, которые, пользуясь попутным ветром, подняли паруса и следовали за русским флотом. Неприятели, видя, что всё море покрыто парусами, вообразили, что фельдмаршал Ласси прибыл уже со своим флотом и что они поэтому были слишком слабы, чтобы отважиться на новое сражение. Кейт, осмотрев местность с того пункта, где он остановился с своими галерами, нашел позицию эту весьма выгодной; это побудило его укрепиться тут и ожидать, чтобы фельдмаршал Лааси присоединился к нему. Он велел построить семь батарей в 4 или 5 пушек каждую для защиты различных входов в гавань»[79].

Гребной флот с войском из Петербурга вышел из Кронштадта 8 мая 1743 г. Он состоял из 34 галер и 70 кончебасов. В походе флот был разделен на три эскадры. Авангардом командовал генерал-лейтенант Левашов, с ним были генералы Брилли и Ведель. На их галерах разместились три полка и гренадерские роты. Арьергардом командовал граф Салтыков, помогал ему генерал Стюарт, у них было три полка и три роты. Кордебаталией командовал лично Ласси, его заместителем был генерал-майор Лопухин. На их галерах было три полка и две роты.

31 мая подошли четыре галеры полковника Мейндорфа, доставившие Ладожский полк и гренадерскую роту Нарвского полка. Через три дня прибыли 10 галер с войсками генерал-майора Караулова. 12 июня два русских галерных флота соединились в Суттонге. На горизонте виднелся шведский гребной флот, усиленный парусными кораблями. Через пять часов шведы стали сниматься с якоря и отходить. Кейс с частью галер и кончебасами занял оставленные ими позиции. К 14 июня русский флот прошел около трёх миль, когда вновь возле острова Дегерби к востоку от Аландских островов заметили неприятельский флот, но тот опять предпочел скрыться.

К концу войны шведский корабельный флот курсировал между Даго и Готландом. 17 июня шведский адмирал Таубе получил известие о подписании предварительного мирного соглашения и увел флот в Эльвснаббен.

18 июня курьер из Або доставил сведения о мире и русским силам, находившимся в районе Аландских островов. На галерном флоте было разрешено перевести солдат и офицеров с кораблей в лагерь на берег. Здесь, у западных берегов Финляндии, русский галерный флот простоял до середины августа.

В кампанию 1743 г. были потеряны галеры «Нарова», Веселая», «Крокодил», «Св. Николай» и «Пустельга». Все потери небоевые (навигационные аварии).

Глава 17. Абоский мир

В январе 1743 г. в городе Або, захваченном русскими войсками, начались переговоры о мире. Российскую империю на переговорах представляли генерал-аншеф А.И. Румянцев и полный генерал-инженер барон фон Любрас, советник императорской канцелярии А.И. Неплюев и секретарь посольства Семён Мальцев.

Шведское королевство представляли барон Герман фон Цедеркройц и барон Эрик фон Нолькен, бывший посол в Петербурге.

Шведские войска были выбиты из Финляндии, и у командования русских войск возникло естественное желание не пускать туда впредь шведов. 22 февраля 1743 г. Елизавета Петровна велела подать мнение об условиях мира со Швецией высшим военачальникам и чиновникам империи. Фельдмаршал князь Трубецкой заявил, что надо всеми силами удержать всю Финляндию: «Возвратить её Шведской короне ни по каким правильным причинам невозможно, ибо в противном случае не только всему свету подастся повод рассуждать не к пользе и не к славе оружия её величества, но и для благополучия и безопасности Российской империи весьма надлежит, чтоб граница была отдалена, ибо опасность от близкой границы нынешняя война доказала; наконец, обыватели финляндские, видя, что их страну возвратили шведам, в другой раз будут противиться всеми силами русским войскам». Как видим, мнение было весьма логично. Его поддержал вице-канцлер граф Бестужев-Рюмин, предложив заключить мир на условиях «uti possidetis» («кто чем владеет») и лишь в крайнем случае присоединить к России районы Або и Гельсингфорса, а на остальных финских землях создать независимое нейтральное государство. По мнению фельдмаршала Ласси, адмирала Головина и других, нужно было бы отдать шведам лишь северные районы Финляндии, а остальные присоединить к империи.

Но каприз Елизаветы, которому успешно подыгрывали шведы, оказался сильнее мнения опытных полководцев и политиков. Дело в том, что король Швеции Фредерик I не имел детей, и шведский риксдаг был сильно озабочен поисками наследника престола. Ряд шведских аристократов предложил избрать наследником шведского престола любекского епископа Адольфа Фридриха Голштинского. Елизавета пришла в восторг от этой идеи. Во-первых, Адольф был двоюродным дядей юному Карлу Петру Ульриху Голштинскому[80], которого Елизавета назначила своим наследником. Кстати, детские годы он провел у Адольфа