Илья понимал: юрист прав. А еще он был уверен: мать пойдет на уступки. Затевать же судебный процесс он не хотел, потому что очень любил маму и жалел ее. Как поступить, он не знал, терялся в догадках. По какой причине отец составил такое завещание, отписав единственному ребенку только тридцать процентов бизнеса? Ведь Илья давно стал его правой рукой, прекрасно вел дела, не совершал дурных или глупых поступков, он не пьет, не курит, не бегает за юбками. Неужели отец до сих пор не простил его за подростковую безголовость? Или тоже считает его виновником исчезновения Мари? И что теперь делать?

Сам не зная зачем, Илья завел под чужим именем страничку в Интернете, зашел к Диане Варкесовне и стал рассматривать фото взрослой Мариэтты. Сначала ему сделалось жутко – сестра давно умерла, ее останки истлели, она навсегда осталась пятилетней, но вот же снимок той, которой не существует. От тягостных мыслей у него началась сильная мигрень, он наглотался обезболивающих таблеток, но от них стало только хуже.

В расстроенных чувствах Илья собрался ехать домой. Вышел из кабинета, хотел сказать секретарше, что сегодня не останется в офисе, и удивился: за столом в приемной сидела не хорошо ему знакомая блондинка Варя, а знойная брюнетка в темно-зеленой блузке.

– Вы кто? – не понял Илья.

– Не узнали? – хихикнула та. – Это же я, Варвара. Вот решила имидж сменить. Блондинок ведь все за дурочек считают, а к брюнеткам серьезно относятся. Вам не нравится?

– Надо же, как женщина может преобразиться, покрасив волосы, – покачал головой босс. Постоял с минуту молча и – вернулся в свой кабинет.

В голове Ильи зародилась мысль, как растопить лед в сердце матери. Та считает сына виновником пропажи сестры? Ладно. А как она станет относиться к человеку, который вернет ей Мари? Илья найдет девушку, максимально похожую на фото, выставленное в социальных сетях, и выдаст ее за Мариэтту…

– Опасная идея, – перебив рассказчицу, не удержался я от замечания. – Диана Варкесовна сделает анализ ДНК и узнает, что представленная ей девица самозванка.

Ирина кивнула.

– Вот-вот! Я то же самое сказала Саше, когда та излагала эту историю. Подруга уперлась: «Нет. Илья объяснил: мать так мечтает увидеть дочь, что и не подумает ни о каких исследованиях. Вот Петр Ильич сразу бы повел внезапно обнаружившуюся Мари к экспертам, но он сейчас беспомощный, немой инвалид. А если вдруг у Дианы Варкесовны возникнет желание проверить кровь «Мариэтты», то ничего страшного, она увидит результат, который стопроцентно подтвердит их родство. Илья хорошо заплатит лаборанту, тот выдаст документ с нужными данными».

– Интересно… – протянула я.

– Самохвалов объяснил, что ему требуется, – продолжила Ирина. – Александра отправится к пластическому хирургу, а затем Илья приведет «сестру» к маме. И моя глупая подружка согласилась! Саше придумали биографию, вернее, подправили ее собственную. Якобы мать Рудаковой жила двадцать лет назад в Подмосковье, где работала на фермера, и однажды нашла в лесу маленькую девочку, которая была так напугана, что потеряла дар речи. У одинокой тетки мгновенно родился план. Она привела ребенка к себе, позвонила в Екатеринбург бывшему любовнику, с которым давно разошлась, и соврала ему: «Не хотела тебя беспокоить, но я родила от тебя дочь. До сих пор воспитывала ее, как могла, а сейчас нужна твоя помощь. Сашенька очень больна – кто-то ее напугал, девочка не может говорить. В общем, мы едем к тебе. Оплати нам квартиру, дай денег на жизнь».

– Александр Дюма отдыхает, – вздохнула я. – Диана Варкесовна непременно решила бы проверить эту охотничью историю.

– И каким образом? – поморщилась Ирина. – Ведь все очень похоже на правду. Рудаковы, мать и дочь, появились в Нижне-Егорьевске, когда Саше исполнилось десять. Приехали они именно из Екатеринбурга. Девочку еле-еле удалось пристроить в школу, так как мамаша потеряла документы – свой паспорт, свидетельство о рождении ребенка. Говорила, что у нее в поезде украли сумку. Новые бумаги им выправил начальник местной милиции, вдовец, к которому женщина нанялась прислугой. Сашкина мама тогда еще была хороша собой, все знали, что хозяин спит с домработницей. Это уж потом, когда его со службы турнули, они стали пить водку. Начнет кто в биографии Александры копаться, концов не найдет. Наверное, еще и поэтому Жанна ее кандидатуру Самохвалову предложила, Сашка ей про свое детство рассказывала. И еще у Ильи было платье.

– Платье? – переспросила я.

Девушка встала и включила чайник.

– Да. Ситцевое, розовое, с оборками. Диана Варкесовна, ища дочь через Интернет, разместила не только ее состаренный портрет, но и детские фотографии. Под одной написала: «В день пропажи на девочке было это розовое платье». Илья нашел такое в онлайн-магазине. Александра должна была сказать Самохваловой, что ее приемная мать сохранила одежду, в которой ее нашла. И она, мол, тоже бережет наряд, поскольку знает: в нем ее пятилетней нашли в лесу. Старая тряпка для Саши большая ценность, единственная вещь из родного дома.

– Неужели сейчас можно купить платье, которое носили двадцать лет назад? – удивилась я.

Ирина вздернула брови.

– Почему нет? Во времена нашего с Сашкой детства такими платьицами массово торговали на рынках, и у нас с ней у самих были похожие. А в Сети можно найти что угодно.

– Илья постарался изо всех сил, – произнесла я. – Видно очень хотел, чтобы мать его простила.

Богатырева скривилась.

– Или беспокоился, как бы она не продала бизнес. Лично мне этот мотив кажется более верным.

Ирина прислонилась спиной к подоконнику.

– В общем, Сашка согласилась на авантюру. Самохвалов наобещал ей золотые горы: собственную квартиру в любом районе Парижа, работу в доме «Шанель». Я ее отговаривала, но в Рудакову словно черт вселился. Говорила ей: «Сашуня, опомнись! Если Диана заподозрит неладное, она обратится в полицию, ты получишь срок за мошенничество». А в ответ слышала: «Нет, заказчик все предусмотрел, осечки не будет. Диана в последний раз видела дочь двадцать лет назад, я стану точь-в-точь как на ее фото. Думай о перспективе. У дочки Петра Самохвалова не будет проблем в Париже. Я тебя возьму с собой, исполнится наша мечта». Но мне было очень тревожно.

Девушка поежилась.

– Саша уволилась из салона. Илья купил ей сотовый, по которому только с ней общался, снял квартиру. Рудакова отправилась к пластическому хирургу, тот изменил ей форму носа и не знаю, что еще. Когда я увидела преображенную Сашу, сначала заплакала, потом сказала: «Ужасно! Я тебя не узнаю! Совершенно чужое лицо, незнакомый мне человек. Боюсь, не привыкну к тебе такой». Она вспыхнула и отрезала: «Ну и ладно. Незачем тебе дружить с чужим человеком». Более мы не виделись. Я ей пыталась звонить, но она не отвечала. А номер, который Илья приобрел, Сашка мне не дала.

Выйдя от Богатыревой, я зашла в небольшое кафе, заказала чай с пирожками, позвонила Костину и пересказала все, что узнала от Жанны и Ирины.