– Зачем?

– Кто из нас задает вопросы?

– А поинтересоваться нельзя?

– Нельзя. Ну, так как она выглядит?

Я поджала губы.

– Ну… такая высокая, выше меня ростом. Брюнетка, волосы стрижены вот так… – Я провела рукой. – Большой рот.

– Какие-то особые приметы есть?

– Вроде нет. А что? Ты собираешься с ней встречаться?

– Еще не знаю. Думаю… У тебя остался ее адрес?

– Он в компьютере у Данько. Сейчас перезвоню Жанне, она мне скажет. Одну минуту.

Я протянула руку за телефонной трубкой.

Жанна сразу поняла, что от нее требуется, и перезвонила мне через пару минут. Я записала е-mail Марго и протянула клочок бумаги Андрею.

– Вот…

– Отлично, – слегка присвистнул он. – Дай мне телефон жены Данько.

– Что ты собираешься делать?

– Скажу позже. А теперь еще раз повтори все, что ты узнала об испанцах, к которым собирался уехать Данько.

Я рассказала.

– Ты думаешь, он отвез деньги им?

– Я просто выясняю разные моменты и обстоятельства. И в тот раз ты больше этому Роберту не звонила?

Я покачала головой.

– Нет. Передо мной возникли проблемы другого порядка. Хатонцев и его компания. Мне стало не до Данько.

Я замолчала, вспомнив, как меня схватили и втянули в джип, как связали на квартире и Сосулька-Чалый пригрозил мне смертью, если я не достану компромат. Я вспомнила свой гнев, бессилие и страх перед ублюдками, чувство полной беспомощности. Я была одна против всех…

Я сидела неподвижно, уставившись в одну точку, когда Андрей накрыл мою руку своей.

– Все позади…

Я перевела взгляд на него.

– Позади, – машинально прошептала я и провела пальцем по его щеке.

Он дернулся от моего жеста.

– Не надо. Мы же договорились…

Читать между строк нужно было следующее: мы же договорились не спать друг с другом, а быть просто друзьями, мы же договорились, что я тебе помогаю и на этом мои обязанности заканчиваются, мы же договорились, что все, что было между нами, осталось в прошлом, и у каждого из нас – своя жизнь.

Правда, я не помню, договаривались ли мы насчет последнего пункта… Но он вытекал из первых двух…

– Я поняла. Прости. – Я отняла руку.

Земцов хотел что-то сказать, но промолчал и поднялся с табуретки.

– Ты куда?

– Далеко, – уголки губ слегка поползли вверх.

– А если по правде?

– Не скажу.

– Почему?

– Потому что я вызвался тебе помочь – и доведу это дело до конца.

– Ты мне не доверяешь и не хочешь посвящать в свои планы?

– Конечно, нет.

– Это не ответ. Звучит двояко: то ли «да», то ли «нет».

– Как хочешь, так и понимай. Здесь я тебе не советчик.

– Мы опять возвращаемся на исходные позиции? Ты не доверяешь мне, а я – тебе?

– Без комментариев, – улыбнулся он, но глаза не улыбались.

Я поднесла ноготь ко рту, но вовремя спохватилась. Скверная привычка – грызть ногти, ее нужно демонстрировать далеко не всем.

Земцов ушел, а в моей голове вертелись разные варианты развития событий. Он заинтересовался Марго, может, даже собирается с ней встретиться. Но что я могла упустить? Вроде бы я задала ей вопросы, какие надо… Или все-таки промазала?

Вопросы, вопросы, вопросы…

Земцов объявился поздно вечером. Когда я открыла дверь, он прошел в кухню и, ни слова не говоря, включил электрочайник.

– Ну как?

Он пожал плечами.

– Пока никак.

– Совсем?

– Как говорится, следствие идет. Все вопросы и комментарии потом.

– Ну расскажи хоть что-нибудь. Ты же знаешь, женское любопытство – такая штука, бороться с ней очень трудно. Если ты мне ничего не расскажешь, я просто умру от любопытства.

– Пока нечего.

Я поняла, что все расспросы бесполезны. Если Земцов упрется – пиши пропало. Его характер я уже изучила неплохо. Если он решил, что надо молчать, так и будет.

– А как насчет ужина? – спросил Земцов, усаживаясь поудобнее.

– Проголодался?

– Есть маленько.

– Сейчас разогрею.

Поужинали мы в молчании. Мне почему-то казалось, что мои разговоры или расспросы будут его раздражать. А он ел, погрузившись в собственные мысли, и почти ни на что не реагировал.

Так прошла неделя. Утром я уходила на работу и занималась делами, Земцов приходил поздно, ужинал и сразу ложился спать. Мы почти не разговаривали, так, перекидывались парой слов, и все. Он ни о чем не говорил, а я не расспрашивала.

К концу недели он пришел домой с маленьким черным чемоданчиком и протянул мне его еще в коридоре.

– Посмотри, здесь все на месте?

Я вскинула на него глаза.

– Что это?

– Посмотри.

Я открыла. Там лежали деньги и бумаги Дмитриева.

– Как ты это достал? Выкладывай! Теперь не отвертишься!

– Ты действительно хочешь?

– Ты еще спрашиваешь!

Земцов улыбнулся краешками губ.

– А поужинать можно?

– Ты хочешь довести меня до белого каления?

Я провела рукой по волосам, а потом махнула рукой.

– А, черт с тобой! Потом, так потом…

Земцов, как нарочно, ел медленно, изредка смотря на меня. Я сидела на табуретке и ерзала от нетерпения. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, я была рада, что все закончилось. И закончилось в мою пользу. Но с другой… меня пугала неизвестность. Что будет дальше? Я уже так привыкла к Андрею, даже к его молчаливым приходам-уходам, что не могла себе представить, как все это внезапно оборвется. Он был нужен мне, нужен позарез.

Закончив есть, Земцов придвинул к себе чашку чая и сказал:

– История вышла запутанней, чем ты думала…

– Я, получается, опять виновата?

– Я тебя не виню. Просто… – Он помедлил, а потом резко выдохнул: – Твой Данько оказался подонком. И еще каким.

– И что там? Можешь рассказывать все как есть. Меня это не заденет. Теперь не заденет, – подчеркнула я слово «теперь».

– Он давно планировал удрать за границу, и ему нужны были деньги в качестве первоначального капитала. Для этого и была придумана комбинация кражи денег и бумаг из сейфа. Твои звонки-переговоры с Маландяном попали в точку. Он был в курсе всего, но молчал. Однако у тебя в то время возникли другие проблемы – с Хатонцевым, и поэтому история с Данько отошла на второй план.