Подобным навыком Рау не обладал. Вообще его магическое образование было весьма скромно, ограничиваясь небольшим набором боевых, маскирующих, кое-каких бытовых и лечебных заклинаний, стандартных для любого более-менее хорошего воина-альфара. Так что шансов провести подобное преобразование у него было мало… Если бы это был какой-нибудь другой амулет.

Однако конкретно этот, созданный его прабабкой, одной из величайших темных магов, амулет Аллиэль был не просто амулетом. Связь между ним и его законным владельцем была куда сложнее и тоньше, отнюдь не ограничиваясь стандартными, описанными в 'Учебнике ритуальной артефакторики' средствами. И потому на скорую руку, с нарушением всех правил налепленное альфаром два дня назад на него заклинание смертного бурана не распалось в то же мгновение, бессильной снежинкой соскользнув с алых граней драгоценного камня, а, укоренившись на одной из плоскостей, тихо дремало, ожидая мгновения, чтобы высвободить всю свою смертоносную мощь.

И это время настало. Яростной вспышкой полыхнул кристалл, в одно мгновение отдавая накопленную им невероятную мощь в разбуженное заклятье. Тихо и как-то печально свистнул ветер, будто сожалея о тех бедах, что он будет вынужден сейчас принести безвинным людям, а вокруг ног альфара закружилась легкая поземка, сигнализируя об активации начальной стадии заклинания.

Печально вздохнув, Рау взглянул на потускневший, отдавший все свои силы кристалл амулета, бережно спрятал его за пазуху и смело вышел во двор, не обращая никакого внимания на изумленных подобным нахальством стражей.

Впрочем, их оторопь продолжалась недолго. В воздухе замельтешили разнообразные острые и тяжелые предметы, суммарный вес которых в общей сложности, пожалуй, превосходил массу не такого уж и большого альфара. Так что, достигни они все своей цели, от Рау осталось бы весьма немного. Но до него они не долетели. Поземка, крутящая у ног альфара, внезапно взметнулась вверх, поглощая и отбрасывая в стороны летящие в него стрелы, метательные топоры и импульсы копий света.

Тонко взвыл усилившийся ветер, хлестнув морозными крылами по стоящим во дворе замка воинам. В воздухе замельтешили принесенные им из каких-то далеких, бесконечно холодных и безжизненных мест злые, колючие снежинки, странно и дико выглядящие в этих теплых, давно не видевших снега местах.

— У вас есть тридцать секунд, чтобы укрыться в домах и закрыть все окна. Первый радиус смертного бурана вот-вот начнет активацию. Если вы немедленно исчезнете отсюда и в дальнейшем не будете путаться у меня под ногами, у вас будет некоторый шанс уцелеть, — спокойным, слегка безразличным тоном проинформировал своих противников Рау.

Вместо ответа дракониды перешли на бег, стремясь поскорее подобраться на расстояние удара.

Рау вздохнул.

— Жаль… я надеялся, что хоть у кого-нибудь из вас инстинкт самосохранения окажется сильнее ментальных приказов. — И, не торопясь, направился навстречу бегущим к нему воинам.

Бегущим? Рау недоуменно моргнул. Буйствующий вокруг него вихрь, разрастаясь, сбивал наступающих драконидов с ног, слепил их порывами колючего снега, замедлял движение и сбивал прицел стрелкам… И ничего больше!!! Живые и, в общем-то, вполне невредимые, хотя и изрядно продрогшие воины продолжали свое движение и вот-вот уже должны были приблизиться на расстояние удара, вовсе не собираясь превращаться в ледяные статуи.

Этого не могло быть! Никак не могло! Смертный буран, одно из наиболее сильных боевых заклинаний снежных эльфов, издревле уничтожавшее любых врагов, забредавших на ледяные пустоши Хладоземья, было надежным, испытанным оружием. Защитить от его смертоносных объятий мог лишь щит света — могучее защитное заклинание, созданное светлыми эльфами специально для войны с альфарами. Но на противостоящих ему бойцах не было никакой магической защиты… и все же они были живы. И даже могли сражаться!

В руке Рау вновь появился родовой меч. Несмотря на подавляющее преимущество в количестве врагов, сдаваться живьем бывший тысячник Идущих за Вьюгой не собирался. Если по неизвестной причине его самое могущественное оружие и оказалось бессильной пустышкой, то фамильное оружие пока еще никогда его не подводило. Он сможет забрать с собой немало врагов! Жаль только, что ему неизвестно, где находится проклятый кукловод, — а бегать по чужому, враждебному форту, разыскивая его и одновременно отбиваясь от вражеских толп, было глупо. Здесь, во дворе, у него есть хоть какое-то преимущество. Вряд ли эти воины смогут достаточно хорошо ориентироваться и сражаться в разыгравшейся безумной снежной круговерти, вполне привычной для альфара.

Спустя еще десять минут тяжело дышащий, усталый, но живой и здоровый Рау стоял около ворот форта, укрывшись в тени и размышляя над важным вопросом — как преодолеть эту преграду, по возможности не слишком афишируя свое местонахождение. Доносящаяся со стороны поселка частая стрельба подсказывала ему, что его товарищи также вступили в схватку. Надо было спешить. Но запертые ворота и снующие в снежной круговерти многочисленные силуэты врагов, учинивших прочесывание не такого уж и большого крепостного двора в поисках затаившегося альфара, были серьезной проблемой, не поддававшейся решению с наскоку.

Хорошо еще, что вызванный им смертный буран, оказался отнюдь не так бесполезен, как сгоряча подумалось ему в самом начале боя. По неизвестной причине потерявший большую часть своей смертоносной мощи, он теперь не мог насмерть замораживать или иссекать летящим с огромной скоростью снегом любого недруга, оказавшегося в радиусе его действий. Однако остальные его функции, предназначенные для борьбы с защищенными от магии холода противниками, оказались вполне дееспособны.

Не имея возможности заморозить врагов, псевдоразум бурана ослеплял их обильным снегопадом, резкими порывами ветра сбивал прицел лучников и отводил в стороны удары мечей. Стоило только противникам Рау, увидев его (что в разыгравшейся снежной круговерти было весьма непросто), взмахнуть мечом для удара или натянуть тетиву лука, — как в лицо им прилетала пригоршня колючего снега, слепя, сбивая прицел и мешая нанесению точного удара. Ноги врага вязли в стремительно выраставших сугробах и ранились на острых льдинках, внезапные порывы ветра отклоняли стрелы, а редкие выстрелы из копий света вязли, безвредно угасая в снежной завесе.

Для самого же альфара, вызвавшего этот локальный катаклизм, видимость была вполне приемлемой. Собственно, лишь благодаря этому он и оставался до сих пор жив, ввязавшись в бой со столь превосходящими силами противника, к тому же в замкнутом пространстве.

Рау трезво оценивал свои силы. Каким бы хорошим воином он ни был, но такое количество врагов — это было намного выше его сил. Если бы не прикрытие магического бурана, его давно бы уничтожили, даже без особых потерь, просто задавив массой.

Однако и при всей немалой поддержке, оказываемой ему смертным бураном, положение Рау было очень тяжелым. Да, сейчас он, с наложенным на себя маскировочным заклинанием ледяного призрака, прикрываемый певдоразумом могущественного заклятья, был абсолютно невидим для мечущихся в его поисках врагов. Но… что толку в этой невидимости, ведь пока ворота проклятого форта заперты, он остается в ловушке небольшого замкового двора, наводненного толпами разыскивающих его врагов!