Маннергейм несколько раз в Петербурге на дворцовых приемах встречал Распутина, но лично представлен ему не был. В беседах с друзьями и фрейлинами императрицы, особенно Вырубовой, он слышал много, часто противоположных, мнений о «старце». Слух о гибели Распутина быстро разошелся по всем полкам. Офицеры по-разному обсуждали эту смерть, видя в ней залог больших перемен в политике России. Интересны были комментарии солдат. Они говорили: «Царь получил Егория (Георгиевский крест), а царица потеряла своего Григория. Теперь нам легче станет, может, война окончится, ведь Гришка больше воду мутить в России не будет».

В течение 19 декабря положение группы «Вранча» оставалось без изменений. 7-я румынская бригада с приданными ей частями занимала позицию на южном берегу реки Валея Сушица до высот у местечка Совежа. Далее были позиции Кавказской туземной дивизии до селения Топешти. Рядом с ними располагались полки 12-й кавалерийской дивизии до селения Наруж. В резерве были два пехотных полка и один эскадрон улан.

Около восьми часов вечера 20 декабря немцы неожиданной атакой сбили с позиций правофланговые части румын.

Предвидя возможность прорыва фронта своих частей, генерал Маннергейм выдвинул на помощь румынам свой резерв, что позволило до некоторой степени восстановить положение.

На другой день, в полдень, противник атаковал центр группы «Вранча» — Кавказскую туземную дивизию, но был отбит.

Перегруппировав свои части, немцы начали наступать на левый фланг группы «Вранча» с целью обойти его. Этот удар приняли на себя части генерала Жукова, на поддержку которым барон послал две сотни оренбургских казаков.

В ночь с 20 на 21 декабря обстановка на русской линии фронта неожиданно резко изменилась. Все полки Уссурийской дивизии генерала Крымова ушли в тыл, оголив линию фронта между частями генерала Жукова и 3-м румынским корпусом. Участок фронта в районе горного массива с вершиной 1001, которая господствовала над всей местностью, оказался открытым для врага.

Этот «крымовский маневр» поставил группу «Вранча» в тяжелейшее положение. Если бы немцы заняли позиции полков Уссурийской дивизии, то для группы «Вранча» был бы отрезан путь отхода, а противник спокойно бы вышел в тыл 3-го румынского корпуса и всей 4-й русской армии.

Об этом самоуправстве генерала Крымова Маннергейм доложил командующему фронтом, однако вразумительного ответа, кроме «действуйте по обстановке», не получил. Эмигрантские и частично советские военные историки по-разному трактуют этот поступок Крымова. Одни ссылаются на его слова: «…я потерял всякое доверие к моим румынским соседям и отошел, считая себя вправе не подвергать мои части быть отрезанными». Правда, почему-то он забыл, что кроме румын у него были и другие соседи — полки Маннергейма. Иные объясняют поведение Крымова приказом командующего фронтом, которого не получил Маннергейм, о сосредоточении в районе Галаца крупной массы конницы под общей командой генерала графа Келлера. Это соединение предполагалось бросить в тыл немцам.

Военную этику, соблюдение ее в отношениях с соседними частями и соратниками по службе генерал-майор Маннергейм, как вспоминали его друзья, никогда не нарушал. К сожалению, этого не скажешь о многих русских генералах.

Ведя упорные кровопролитные бои с немцами на многокилометровом фронте, группа «Вранча» не имела свободных резервных частей, которые могли бы заполнить разрыв, оставленный полками Крымова. Подсчитав свои возможности, барон направляет сюда три кавалерийских разъезда (60 человек), приказав имитировать русские части.

Вечером 21 декабря противник повел наступление на местечко Совежа — центр фронта группы «Вранча», — и начал массированный артиллерийский обстрел позиций 7-й румынской бригады и приданных ей частей. Не выдержав удара противника, румыны отошли, оставив селение Барзешти.

На другой день в местечко Видру, на помощь частям Маннергейма, подошли три полка 1-й румынской дивизии и полк румынских добровольцев. Все они были направлены в район разрыва фронта.

Под натиском значительных сил неприятеля, поддержанных мощным артиллерийским и пулеметным огнем, линия фронта группы «Вранча» была нарушена. Полки 12-й кавалерийской дивизии начали отходить вдоль долины реки Путна. Разъездам, заполнившим разрыв в линии фронта, тоже пришлось отойти, так как румынские части, которые должны были их сменить, пришли на этот участок очень поздно.

3-я и 13-я румынские дивизии под натиском врага начали отход, несмотря на приказ командира корпуса восстановить свое положение. Румыны своим отступлением поставили под удар неприятеля Уфимско-самарский казачий полк. Учитывая создавшееся положение, генерал Маннергейм направляет на помощь казакам свой последний резерв — румынский полк и один эскадрон ахтырских гусар. В итоге группа «Вранча» осталась без резервов и без связи с 3-м румынским корпусом.

Немцы при поддержке тяжелой артиллерии начали с трех сторон наступление на фронт группы «Вранча». Не выдержав натиска врага, 12-я кавалерийская и Туземная дивизии стали отступать. Маннергейм приказывает восстановить положение своих частей. Но это удается выполнить только 12-й кавалерийской дивизии, и то лишь с большими потерями.

Следующие два дня превратились в «поточное» отступление всех румынских частей. В результате этого 12-й кавалерийской дивизии пришлось оттянуть на три километра свой левый фланг, в то время как правый фланг сам, без приказа, начал отход на восток.

К ночи, опасаясь возможной катастрофы на своем левом фланге, генерал Маннергейм приказывает всем частям группы «Вранча», не теряя связи с 15-й румынской дивизией, отходить на север, ближе к частям 7-й румынской бригады, чтобы предотвратить отступление всей 4-й армии.

Утром 25 декабря немцы заняли высоту 1001 и основательно укрепились на ней.

К вечеру, когда бои у горного массива немного стихли, офицеры штаба, зная, что в этот день, как и все западные христиане, их командир празднует Рождество Христово, подготовили скромный рождественский стол с бутылкой французского шампанского и маленьким подарком — набором немецких трофейных зажигалок.

Узнав о потере главного горного массива с высотой 1001, командующий 2-й румынской армией приказал всем подчиненным ему частям атаковать его. Начались упорные бои.

Днем 26 декабря, когда 12-ю кавалерийскую дивизию сменили части третьего румынского корпуса, Маннергейм сразу же перевел их в свой резерв.

Остальным частям группы «Вранча» было приказано оборонять фронт от селения Ракоаза до Сербешти. В тот же день в тылу группы «Вранча» завершили сосредоточение три дивизии 3-го кавалерийского корпуса генерала графа Келлера.

На участке, который обороняла бригада полковника князя Струдзы, все время шли упорные бои, которые постепенно охватили правый фланг Туземной дивизии.

28 декабря генерал Маннергейм принял решение сменить части Туземной дивизии, сильно потрепанные в последних, удачных для нее боях, частями, подчиненными князю Стурдза. Однако князь заявил, что его полки вконец измотаны и дальше он держаться не может. Маннергейм приказал 12-й кавалерийской дивизии сменить туземцев, а временно исполняющему должность командира дивизии генералу Жукову принять общее командование боевым участком.