— И?

— Ну я и вошёл к дракону. С собой на всякий случай скалку твою прихватил для острастки. Она, ты знаешь, производит впечатление на неокрепшие в семейной жизни умы. Вдруг, кинется?

— И?!

— Что и? Постояли, посмотрели друг на друга. Он ещё раз пыхнул огнем, но уже как бы не в мою сторону, а больше на стенку. Жалко конечно, кресло спалил. Хорошее оно у него было. Как думаешь, может ему новое принести? Интересно, дракон вообще чей-то или бесхозный? А то так вот приручить, а он чужой.

— Главное, чтоб он тебя не сожрал. В следующий раз.

— Я невкусный.

— С чего ты это решил?

— Ты сама говорила, что я вредный.

— Вредный и невкусный — разные вещи.

— Давай всё-таки не будем травить мною легендарного зверя.

Дверь в дом распахнулась без стука, громко лязгнув о стену.

— Свои! — с порога заявил улыбающийся врач. — Я теперь у вас часто бывать буду. Кого осмотреть? Больные есть в доме?

— Только на голову, — устало поднялась я. Нужно срочно решать, что делать с младенцем. Пока на нас не пошел войной великий лес в полном составе.

Глава 37. Настя

Никаких нервов не хватит, если переживать над каждым сюрпризом, который подбрасывают мне домочадцы. Значит, переживать и не стоит. Я же не заглядываюсь в автосалоне на Кадиллак? Знаю, что денег у меня на него точно не хватит. Вот так и сейчас. Зачем нервничать, если я точно знаю, что нервов на все может и не хватить?

Сашку мог слопать дракон. Ну и что? Ведь не слопал! И эльфы пока не осаждают стены, да и чупокабр так мил, будто это не он сожрал все запасы мяса в шкафу. Ильсидора опять же не пострадала в лапах зверюги. Вон, какая довольная на потолке сидит.

Все хорошо. Так и будет.

Доктор, например, абсолютно спокоен, сияет счастьем, стоит у меня посреди гостиной… Грохнули стены, дрогнул каменный пол. Лютый дракон опять зашелся в рычании.

— Не слабый бронхит. Это кого у вас так накрыло? Доктор добрый, доктор готов сегодня поработать и за еду. Курочек не осталось со вчерашнего дня?

— Это дракон огорчился тому, что мы навели порядок в его логове.

— Дракон? Тот самый дракон, с нижних прудной? Писали, что его уже давно грохнули, да и братва то же самое говорила, — вскинул бровь врач, — А он, оказывается, у вас отсиживается. Не ожидал. Ведь я ему должен.

— Задолжали дракону? Он настолько разумен, что способен это понять?

— После третьего покушения, мозгов там конечно мало осталось, но таки не настолько же.

— Покушения? Да у кого только рука на него поднялась?? — возмутился искренне Сашка, — Хотя да, конечно. Шкура, клыки, когти — все это, наверное, очень ценно.

— Да уж. Чем только люди не торгуют, — кивнул врач.

— Не знаете, а хозяина у него сейчас нет? — сколько надежды в Сагкином голосе.

— Насколько я знаю, Дракон ни под кем не ходит. Он всегда был сам по себе.

— Это хорошо.

— Наверное. Так где комната болезного?

— Вон там, внизу, — сделала я движение рукой.

— Внизу, значит. Бомбоубежище он себе там обустроил, что ли, — двинулся доктор в сторону подземелья.

— Я провожу?

— Не стоит. Нам нужно уладить некоторые дела без посторонних ушей. Видите ли, Дракон давал мне заем, несколько миллионов, на мобильный рентген аппарат в свое время. Долг я тогда не отдал, решил что Дракона убили. Как бы чего не было. Я уж лучше один схожу, прогуляюсь, бронхи ему полечу. Может, и ничего, и обойдется. Как же я так ошибся? Вот сейчас и узнаю.

— Держите ключик от двери. Удачи! — вложила я ключ в холеную руку.

— Она мне сегодня особенно пригодится.

Дракон

Страшно и любопытно. Понимаю, что быть такого не может, что я столкнулся с истинным чудом, самым настоящим волшебством, которое спускается на землю только в предпраздничную ночь Нового снега. Тогда по легенде, если крепко поверить в чудо, то огонь в камине разожжет сам Снежный дед, спустится бесшумно по дымоходу и все желания непременно сбудутся. Чудо, в которое можно поверить только в детстве.

Я не поленился, нашел книгу о легендарных существах, растопил поярче очаг и устроился в кресле. Сердце замирает в предвкушении чуда. Пожелтевшие страницы мельтешат отпечатками старых гравюр. Вот, например, единорог, который служит в упряжке Снежного деда. Калечный с виду, бескрылый, на голове у него добрая сотня рогов сплелась в замысловатое дерево. Уж не его ли я видел? Неужели, это он мне принес этих синих кур? Но почему? Как и чем я заслужил такие подарки? Потянулся коготком, наколол одного цыпленка на коготь, сощурился и целиком запихнул в свою пасть. Необычайное лакомство! Кости так и хрустят на зубах. Восхитительно.

Не верю в то, что случилось. Вот оно чудо, в моих собственных лапах. Почти невесомое, осязаемое, его даже можно прожить в рот. Хрусть! Ещё одного цыпленка съем, а последнего засушу и оставлю на память, чтобы точно знать, что этот вечер мне не примерещился, а случился на самом деле.

Перекатываю на языке последнюю косточку, страницы книги мельтешат картинками оживших бабушкиных рассказов. Ведьмы и эльфы, единороги и гномы. Сколько всего! Неужели они существуют? Говорят, снежному деду стоит оставить особую благодарность перед камином. Горстка рубинов и горстку сапфиров. Если камни исчезнут к утру, то весь год будет свиным и сладким. Повинуясь глупому чувству, встаю, долго шарю лапой в своем кошеле, вынимаю десяток камней покрупнее и складываю в две горки. Тут меня осеняет. Неужели сокровища брал у меня сам Снежный дед в знак особого расположения? Ух! Пусть бы ещё брал! Вот оно, какое бывает, оказывается, настоящее волшебство!

Вернулся в кресло, устроился поудобней, буду караулить хоть всю ночь напролет, только бы ещё раз встретиться с волшебством лицом к лицу.

В углу комнаты зашебуршало. Неужели час волшебства снова так близок? Громко треснуло полено в камине, фейерверк искр рассыпался на горячих углях. Я боюсь сделать вдох. Как назло в носу засвербело. Насморк так никуда и не ушел.

В комнату влетела метла, бросила к моим ногам съестное и улетела обратно.

Наклоняюсь, чтоб подцепить когтями подарки. Лапы дрожат от волнения. Небольшой пряник, запечённый окорок, твердое молоко. Сказка! Она существует! Она здесь, прямо сейчас, творится в моем скромном логове! Твердого молока не бывает нигде кроме как в легендах, но я уже держу его в когтях!

Плюхнулся на ковер и заулыбался. Отираю лапой слезинки, что встают на глазах. Снежный дед!