— Ты не хочешь меня слышать, — жестко произнес он. — Но это твое право. Сегодня соберешь вещи, завтра утром будете у меня. Все. Не смею больше задерживать.

Не смею больше задерживать?! Не смеет он! Только что смел все! Что он вообще со мной сделал?!

Понимая, что сейчас наговорю лишнего, я вылетела в арку и только сейчас поняла, что не знаю, где мой сын! Они с вальцгардом поднимались наверх, но где они сейчас, в которой из этих ста десяти комнат на бесконечном пространстве правительственного пентхауса?!

Подавив желание громко позвать сына по имени, вспомнила, что с ним уже должна быть Ния. А заодно и то, что сумка со смартфоном осталась на кухне. У Вайдхэна!

Р-р-р-р-р!

Развернувшись, я врезалась в него.

— Ты забыла, — он протянул мне сумку. — И кое-что еще.

Я даже отпрянуть не успела, когда его руки легли на мои бедра. Готовая уже влепить ему пощечину, я услышала звук застегивающейся молнии и густо покраснела. Впрочем, после всего случившегося я уже должна просто по жизни ходить красной и только изредка менять цвет на природный.

— Теперь все.

Сказал этот вершитель судеб с непроницаемым лицом.

— Ты говорил, что меня будут ждать журналисты, — снова переключилась на дела насущные. — Что мне надо молчать. Что ты им скажешь? Ты, твоя пресс-служба. Неважно.

— Правду, Аврора.

Я хотела спросить «Какую?», но по лестнице уже спускались Ния и вальцгард, который держал на руках моего сына. Лар, заметив меня, тут же захныкал:

— Ния сказала, надо идти, мам! Но мы еще не наигрались с Чешуйкой!

— Завтра наиграетесь, — опередил меня Вайдхэн.

Чем вызвал желание как следует пнуть его в причинное место. Ладно, утешусь тем, что он удовольствия не получил, и сейчас пойдет в ледяной душ. Ну или поедет к своим любовницам, тем самым, которые у него были до меня!

«Ты права, ты у меня не первая…»

А я вот прямо рассчитывала на твою первость!

— Правда? — расцвел Лар, явно счастливый от такого заявления.

— Поедем домой, — остановила потоки радости я. Хотя он сегодня многое пережил, я пережила не меньше. Вернемся домой, успокоимся, и я придумаю, что делать со всем остальным.

— У тебя очень развитый ребенок, Аврора, — произнес Вайдхэн, когда накидывал мне на плечи пальто, а Лар прощался в центре холла с прибежавшей к нам Дрим. — Давно он так общается?

— Я играю с ним в развивающие игры, — сказала я.

— Он отлично выговаривает слова. И смысл общения у него не как у двухлетнего малыша.

— Значит, мне повезло! — Я попыталась вывернуться из его рук, но это означало бы еще и вывернуться из пальто, что на глазах у всех присутствующих выглядело бы очень странно. Вайдхэн это прекрасно понимал и явно не торопился меня отпускать. Напротив, наклонился ко мне, касаясь дыханием шеи, и я мгновенно отреагировала на эту близость. Привычным уже желанием податься назад и позволить ему все. На этот раз действительно все.

Но если еще некоторое время назад я была не готова на это по причине социальной разницы и несовместимости характеров, то теперь к этому добавилась еще и ситуация с черным пламенем. Если оно не изучено — абсолютно — как я узнаю, как оно на меня влияет? Может, все это притяжение, все эти безумные сны — последствия нашего общения с Вайдхэном. Более чем тесного… если так можно выразиться.

— Не злись, Аврора, — неожиданно произнес он. — Ты права, что я должен был обо всем рассказать тебе сразу. Но я обещаю, что все, что я узнаю в дальнейшем, ты узнаешь вместе со мной.

— Не считая того, что может быть уже поздно.

— Не может. Я не просто иртхан, чувствующий тебя, как себя. Я еще и врач.

— Кардиохирург.

Он приподнял брови:

— Изучала меня?

Вот кто меня за язык тянул!

— Так, случайно увидела.

Он улыбнулся:

— Понятно. В любом случае, если твоему здоровью что-то угрожало, я бы почувствовал и узнал это в ту же секунду.

— Но ты не знаешь природу нашего влечения! — я понизила голос. Вальцгард хоть и вышел за двери, и, судя по суете на парковке, отдавал распоряжения по поводу транспорта, мне все равно не хотелось, чтобы это услышала, например, Ния.

— Не знаю, но я все обязательно выясняю. И я не позволю, чтобы с тобой или с твоим сыном что-то случилось, — произнес он. Так, что я поняла: действительно не позволит. Как не позволил Кариду выиграть суд с фальшивыми уликами или его родителям — утащить моего малыша в Лархарру. А я ведь даже не поблагодарила его толком.

Ну, не считая…

О чем я вообще думаю?!

Мне захотелось приложить ладони к лицу. Ну кто еще кроме меня додумался бы, что благодарность может быть в таком ключе?

— Я знаю, — все-таки нашла в себе силы посмотреть ему в глаза. — Спасибо. За то, что ты сделал и за то, что еще собираешься сделать. Просто я сейчас… немного не в себе, чтобы обсуждать такие серьезные вещи. И если ты действительно хочешь мне помочь, не заставляй меня переезжать к тебе. Я не готова. Я не смогу… просто для меня это — слишком. Все это слишком. Понимаешь? Я…

— Понимаю, — неожиданно отозвался он. — Я подумаю, что можно сделать.

Все, что мне оставалось — только стоять и моргать. Очень сложно сопротивляться, когда тебя понимают. Еще сложнее, когда ты чувствуешь, что это — вполне себе искренне. По крайней мере, мне так казалось, но, в отличие от Вайдхэна, на все сто процентов уверенного в том, что он для меня и сканер жизненных показателей и фильтр эмоций и чувств, я настолько уверенной быть не могла. Каково это вообще — чувствовать вот так, как говорит он?

— Мы готовы, — нарушила мои размышления Ния. — Хотя очень не хочется уходить от Дрим…

— Чешуйка! — Лар порывисто обнял виари, и та завирчала так, что вся завибрировала. Вместе с моим сыном.

Я бы могла остаться. Наверное. Этому мужчине я могу доверять.

Не стопроцентная уверенность, а нечто гораздо более глубокое, что-то сродни интуиции, подсказывали мне это, но… насколько я могу доверять себе рядом с ним? Вот это и был самый главный вопрос, и пока он не будет решен, пока не будет изучена эта сторона черного пламени, все останется как есть.

Или?..

Нет, мне определенно нужно оказаться как можно дальше от него и прочистить мозги, потому что рядом с Вайдхэном я начинаю сомневаться даже в самых логичных и разумных решениях.

— Лар сегодня может долго не спать, — произнес он, — от перевозбуждения. Не пытайся его уложить и тем более не дави, не заставляй. Когда заснет — тогда и заснет, и пусть завтра спит столько, сколько ему захочется. Если сама будешь спокойна, с утра уже все должно быть хорошо. Дети исцеляются быстро.